— И выдавать тексты на конвейер, которые все забудут после прочтения. Зато заполним страницы чем-то кроме картинок.
Она посмотрела на меня с легким раздражением и спросила:
— Почему ты вечно обесцениваешь все на свете? Просто сводишь к нулю любые вещи.
— И это единственная арифметическая операция, которую я могу провести безошибочно, — рассмеялся я чуть севшим голосом.
Мы помолчали, чувствуя, что между нами выросла какая-то преграда. Ее разговоры о будущем не прекращались в течение всего мая. Но пока я не мог сказать, кем стану. Сначала мне надо было увидеть это в своей голове, но там сейчас царила пустота.
— И еще прекрати курить, — продолжила она. — Это вредно.
— Али-и-ина, — простонал я. Про курение она завела речь уже не в первый раз.
— У тебя вся одежда фонит! Да ты сам как сигарета… Вон, дымишься уже…
— Ну подуши меня опять бергамотом, — огрызнулся я, потому что не хотел бросать курить, а эти разговоры иногда нервировали.
У нее пискнул телефон.
— Отец приехал, — пробормотала она. — Алло, да! Подъезжай к углу… Это чуть дальше новостроек. Там еще стоит автозаправка. Давай…
Мы встали и отправились вниз. Я планировал пойти по пустырю домой: так ее отец меня не заметил бы. У меня не было ни малейшего желания видеть его.
Молча мы вышли из пролома в стене — и к обоюдному ужасу увидели ее родителя прямо напротив нашего убежища. За ним застыл серебристый BMW. Кажется, он заехал чуть дальше, чем нужно.
— Вас видно еще с перекрестка, — заметил он, быстро оглядывая меня тем самым странным взглядом. — Как вы туда забрались?
— Там лестница есть, — вставил я.
— Ладно, иди в машину, — сказал он Алине.
Она быстро глянула на меня исподлобья. Я глуповато помахал ей, и Алина юркнула в салон.
— Сергей, на пару слов, — вдруг донесся до меня его неожиданно приятный голос.
Я кивнул, непроизвольно напрягшись. У него были живые и умные серые глаза, которые точно измерили мой рост, вес и жизненные приоритеты. Но в этот раз папочка не был таким усталым и раздраженным, как в день нашей первой встречи. Я бы сказал, в его тоне звучало даже некоторое дружелюбие:
— Насчет моей дочери… Я прошу тебя не водить ее в такие места, особенно сейчас.
Я не собирался ругаться с ним, поэтому просто кивнул. Хотя в его словах мелькнула какая-то тень. Что именно он имел в виду, говоря «сейчас»?
— Вот и отлично. Ну, давай.
Он вскочил в машину и вырулил на проезжую часть. Я постоял еще пару мгновений под вдруг закрепчавшим ветром, а затем побрел домой.
Два следующих дня мы с Алиной не виделись. Сказалась наша небольшая размолвка по поводу моего неопределенного будущего и курения, а в школе начался очередной ряд контрольных. Когда я разобрался со всеми заданиями, то раздражение уже улетучилось и мне хотелось ее увидеть. Она сама позвонила.