За эту неделю внутри меня завял не один прованский сад. Все ощущалось как смерть, вкус которой я уже знал из-за Саши. Часть меня, которая вырвалась наружу из темноты собственных мыслей, вдруг всосалась назад, во мрак.
«Все было зря», — устало думал я.
Хотелось спросить: «А зачем тогда вообще это было?».
Все произошло слишком внезапно и оттого казалось особенно несправедливым. Позже я узнал детали. Ее родители спланировали переезд еще в начале марта, но, зная, как Алина тяжело переносит такие новости, стремились оградить ее до последнего момента. Это был очень удобный способ. Она будет настолько шокирована, что останется свернуть ее в рулон и забрать в аэропорт. Она знала только, что летом они собираются навестить сестру, и даже фотографировалась на визу и сдавала документы. Родители же ни словом не обмолвились, для чего все это на самом деле.
Каково было Алине сейчас, я не мог представить. Я вдруг перестал ее чувствовать, хотя она еще находилась здесь.
Когда она закончила с товаром, мы побрели по торговому центру, каждый глядя в разные стороны. Между нами естественным образом появилась дистанция шириной в палец, она уже свидетельствовала о пока невидимых переменах.
Обычно парочки в таких ситуациях стараются получить как можно больше друг от друга. Они пытаются унести часть другого человека с собой в новый мир. Но мы вдруг резко охладели, омертвели и стали чужими.
Я поцеловал ее один раз, затем она мягко отстранилась.
— Надо научиться прощаться, — сухо сказала она. — Ничто не является твоим в этом мире.
— Ты научилась? — отрешенно спросил я.
— Да. Я научилась давно.
Ее голос звучал серо и глухо.
— Мы еще увидимся до отъезда?
— Конечно, — ответила она.
Это был последний раз, когда я ее видел. Они улетали через день, и на мои звонки она не отвечала. Я знал, что самолет вылетает в семь утра, и еще тогда, неделю назад, думал, что приеду ее провожать. Мне было плевать на ее отца и остальных. Я должен был ее увидеть. Но за несколько последних дней что-то между нами перегорело.
Я проснулся в шесть утра и вышел во двор. Лежа на траве, я курил, смотрел, как разлетаются во все стороны облака, и думал, что каждый день над нами пролетают десятки самолетов, если не больше. Каждый из них везет куда-то людей.
Какой из этих самолетов унесет однажды меня?
Облака скручивались в спираль, не давая ответа.
Зазвонил телефон.
— Да, — ответил я, даже не посмотрев на номер.
— Это я.
— Салют.
— Салют.
— Ты в аэропорту?
Мой голос звучал ровно. Да и в душе тоже было спокойно и пусто.
— Уже идет посадка.
— Удачно долететь. Напиши, как доберешься. И…