— Потому что музыка и живопись универсальны. Они говорят на языке, который понятен всем.
— Что же из этого делаешь ты? Пишешь, рисуешь, играешь?
Я вкратце поведал мою проблему бездарного ребенка.
— Но ты сказал, что другим нравится то, что ты пишешь.
— Ну, нравится — сильно сказано. Они отмечают читабельность.
— Ты пробовал писать для себя?
Я задумался. Она подлила себе молока, и по ее кофе начала расцветать бежевая лужа. Передо мной лежал надкушенный бутерброд и нетронутая чашка. В ее присутствии я не мог концентрироваться на чем-то кроме нее.
— Когда-то я вел дневник, — наконец припомнил я, — полтора года назад… А потом забросил. Нашел этой весной, перечитал и понял, что его писал какой-то депрессивный придурок.
Элена искренне посмеялась.
— Ну а истории? — Ее глаза вопросительно вспыхнули. — Создай свой мир из слов.
— Может быть. Не сейчас. Текстовая реальность имеет свои пределы. Ты можешь написать, как чувствуешь, но не можешь показать это буквально. Всегда остается доля недосказанности, незавершенности. Кинематограф в этом плане совершеннее. Можно продумать историю от диалогов до визуального воплощения.
Элене словно доставляло удовольствие слушать мои рассуждения. Мне они не казались особенно глубокими, и я не вполне понимал ее доброжелательный взгляд, в котором угадывался интерес к моей личности.
— Но после твоей выставки я понял, что хотел бы, наверное, рисовать… Я имею в виду в качестве основной деятельности после школы.
— Никогда не поздно начать. Это не так сложно, как может показаться. Хочешь, я дам тебе пару уроков по композиции и скетчингу? А потом можешь записаться на курсы компьютерной графики. Здесь есть неплохие…
— Здорово, — осторожно сказал я.
О таком учителе можно было только мечтать. Элена поймала эту мысль в моих глазах, и я почувствовал, как она про себя посмеивается надо мной, но совсем не злобно.
— Ты правда хотел бы стать графическим дизайнером?
— Я не очень пока знаю, кем мне надо стать.
— Я спросила, кем ты хочешь стать.
Я уловил разницу.
— Мне кажется, современная трудовая жизнь, как правило, не в том, чего ты хочешь.
— Да, но это не значит, что не надо пытаться делать то, что тебе по душе, Сергей. Понимаешь, о чем я?
Я кивнул. Все, что говорила Элена, попадало в солнечное сплетение.
— Но это может быть долгий путь, — добавила она, помолчав. — Я не сразу стала художником, хотя рисовала с трех лет. Сначала я пробовала учиться в Бостоне на финансиста, но не выдержала и бросила после первого семестра. Год болталась без дела, работала в фастфуде, пыталась сама продавать свои картины, но их никто не покупал в то время… Затем поступила на художественный. Знаешь, образование в таких сферах, как правило, формальность. Если у тебя есть талант, свой стиль, при наличии грамотных преподавателей ты только отшлифуешь технику. В противном случае из тебя ничего не выйдет.