С тех пор я не раз пыталась уговорить её старательно припомнить её старую жизнь, но всякий раз безрезультатно.
Ложное направление в процессе проверки заявлений Джиллиан
В своём письме Лиллиан Каннингем ссылается на своего деда по отцу, которого звали Николас. Когда я встретился с ней в марте 1976 года, то получил от неё сведения о её генеалогическом древе со времён матери Николаса. Одно время Лиллиан Каннингем думала, что Джиллиан вспомнила жизнь своей прабабушки и Джиллиан писала в «Сан» об этом. Первая трудность с этим отождествлением возникла из-за того, что дед Лиллиан Каннингем большую часть своей жизни был известен в своей семье только под именем Джордж. О том, что у него есть и второе имя, Николас, узнали, лишь когда он был уже старым, — возможно, в то время он оформлял пенсию и должен был представить властям своё полное имя. К тому же Лиллиан Каннингем, когда мы только начали переписываться, сама навела справки и выяснила, что мать её деда по отцу (его имя ей не удалось узнать), то есть мать Николаса, выросла на ферме, но после того как вышла замуж, больше на ней не жила. На самом деле её муж был рыбаком, а не фермером.
Итак, предположение о том, что Джиллиан подразумевала жизнь своей прабабушки по отцу, оказалось необоснованным, и её заявления остались недоказанными.
Дальнейшее развитие Джиллиан
После моей последней встречи с Джиллиан и её матерью я несколько лет периодически поддерживал с ними связь. В последний раз я узнал о Джиллиан из письма, датированного 30 октября 1992 года, когда ей было 34 года. Она выучилась на медсестру и пошла работать с больными детьми. Больше явных воспоминаний о предыдущей жизни у неё не было, но живой интерес к этой теме у неё сохранился.
Комментарий
Неожиданный и кратковременный переход Джиллиан на взрослую речь в двухлетнем возрасте, когда она заговорила о предыдущей жизни, встречается и в других случаях. В источниках иногда отмечается скоротечное изменение в поведении и у других детей, которые говорят о прошлых жизнях; в один миг они могут казаться зрелыми и даже степенными, а в другой уже бегут играть, как и все дети в их возрасте. А некоторые исследуемые демонстрируют «взрослое поведение» гораздо дольше, чем Джиллиан. Примеры такого взрослого поведения мы видим в случаях Мюнцера Хайдара, Эркана Килика, Назира Токсёза, Сулеймана Андари и Семиха Тутусмуса. Сноска 39 на странице 156 дополняет этот список другими примерами.
Главный персонаж этого случая никогда не делал чётких заявлений, в которых утверждалось бы, что он вспомнил предыдущую жизнь. Вместо этого он выказал необычное поведение, которое нельзя приписать влиянию окружающей среды или знанию еврейских обычаев, которое он, судя по всему, не мог приобрести обычным способом. К тому же он сильно страдал из-за кошмаров и фобий, неудивительных при столь необычном его поведении.