— Ладно, за это мы ответим, не беспокойся!.. Доложу, доложу лично. Ты «Правду» от 8 апреля читал? Ну что скажешь? Тут попахивает политическим саботажем, Владимир Петрович! Мало ли что у самих не хватает! Приказ партии — закон для всех, и кто, как не вы, должен следить за неукоснительным его исполнением? Ах, это вы разрешили Парфенову? Тогда мне непонятно ваше поведение! Хорошо, поговорим! — Сергеев положил трубку, откинулся на стуле, сведя густые черные брови к переносице. — С огнем Щербаков играет! Парфенова из-под удара вывести хочет!.. Как бы самому не нарваться!.. Вот тебе и бублики!.. А ты, как гимназистка, в истерику впадаешь! Я вот шлепну тебя за эту политическую близорукость и поминай, как звали!.. Нет уж, тут теперь кто кого! У кого нервы крепче! Ладно, за работу, надо срочно переворошить всех, с кем Бугров имел дело. Опросить станционных, соседей, словом, всех! Возьмешь Семенова в помощники…
— Семенова не возьму! — твердо ответил Егор.
— Что? — не понял Сергеев.
— Семенова не возьму!
— Чево это?.. — усмехнулся Василий Ильич. — Сам вчера кипятком изошел, к Щербакову жаловаться на меня бегал, а теперь «не возьму»? Ну?
Егор молчал. Рассказывать свои ощущения смешно, да и Сергеев не поймет, а как объяснишь?
— Не доверяешь что ли?
— Не доверяю, — согласился Егор.
— Тэкс, бублики! — Сергеев внимательно смотрел на Егора, стараясь понять причины столь быстрой его перемены к Семенову. Однако перемена эта пришлась Василию Ильичу по душе. В такие минуты он чувствовал себя на коне, победителем.
— Ну что ж… — Сергеев подошел к двери, приоткрыл ее, крикнул. — Семенов?
Семенов вынырнул, лихой и бравый в своем бушлате, сияя от радости, как начищенный самовар.
— Чево рожу надраил? — не понял Сергеев.
— Рвусь в бой, — вздохнул Семенов, — хочу оправдать доверие!
— В бой он рвется! — усмехнулся Василий Ильич, скосил взгляд на Егора. Тот смотрел в пол.
— Ну вот что! Егор Гордеич хоть и заступился за тебя, а вот на дело брать не хочет! Не доверяет!
— Как это?.. Да я же… Я ведь… — лицо у Семенова скуксилось. — Да за что же?!
— Ну хватит! — обрезал его Сергеев, — Сменишь Прихватова, постоишь на часах у своей красавицы да подумаешь, отчего и почему, понятно?
— Егор Гордеич? Я не пойму? Вы что это? За что мы на меня нападаете? За то, что я Бугрова вашего не поддерживаю, когда вы ему потворствуете? Так выходит? — озлобился Семенов.
— А ну замолчь! — побагровев, рявкнул Сергеев. — Смирно!
Семенов вытянулся, побледнел.
— Ты на кого, сосунок, голос повышаешь? — задыхаясь от гнева, прошептал Василий Ильич. — Да когда ты под стол пешком ходил, Егор Гордеич уже кровь свою в борьбе за Советскую власть проливал! Уже пытки колчаковские терпел! А ты его уличать будешь? Да если б не он — под трибунал бы пошел! — взревел Сергеев. — Исполнять приказ!