При этих словах уже однажды убиенный мной монах оскалил такие клыки, которым позавидовал бы любой киношный вампир. Весело будет, если они действительно попадутся ему на зубы, особенно кто-нибудь из шестерки. А это идея, пусть и насквозь идиотская, но именно поэтому может и сработать. Я прищелкнул пальцами, привлекая внимание погруженного в себя Марка. Раздавшийся в голове вопль Тени, нелестно рассуждающего о моих умственных способностях, я нагло проигнорировал.
— Марк, ищешь тех, кто тебя бросил? Хочешь, я подскажу тебе, где их найти?
Метнувшийся было в мою сторону Марк озадаченно замер, раздираемый противоречивыми стремлениями. Остатки здравого смысла и желание отомстить требовали выслушать столь важные для него сведения, в то время как звериная жажда убивать заставляла забыть о доводах разума.
— Сожру… — в голосе прозвучали неуверенные нотки. — Знаю, видел… Где?
— Я видел, как тебя пытались убить. Те самые, кого ты ищешь. Сначала они пробовали уничтожить тебя, а потом бросили, посчитав мертвым. Ты помнишь Симона?
Кажется, мне удалось на время отвлечь его от звериной части сознания. Теперь нужно было заболтать его и направить в качестве неприятного сюрприза с доставкой на дом.
— Симон? Не ты он есть… Он мертв, — подозрительно прищурился Марк. — Двойник Симона… напасть на меня, кто-то был рядом. Стрелял…
Э, так дело не пойдет, надо быстро сбить его с мысли. Вспомнит еще, что стрелял в его благомордие именно я, причем хорошо стрелял, результативно.
— Тень, а скажи мне, как имя Настоятеля? Быстро, время не терпит! — пресек я его попытку пуститься в длительную дискуссию.
— Лука.
— Вот именно, друг мой Марк, в тебя стреляли. Имя Лука тебе говорит что-нибудь? Какие эмоции возникают у тебя при упоминании этого имени? Никогда не поверю, что хорошие.
Расчет был груб, циничен, но действенен. Вряд ли даже в условиях здешней жизни к начальству, пусть и духовному, испытывают исключительно теплые чувства. Наказания за провинности, нравоучительные проповеди и тому подобное — все исходит от него родимого! И если в здравом состоянии человек еще может в большей части случаев понять необходимость этого, да и то в случае объективного руководства, что уж говорить о стоящем передо мной существе с напрочь разрушенным разумом и инфантильно-злобной эмоциональной сферой.
— Лука? Настоятель?! Он! Смерть!! Где?!! — с каждым последующим словом голос звучал все громче и перешел в почти нечленораздельный рев.
— Пройдешь вон потому коридору и повернешь направо. Там увидишь дверь в зал, он там. И осторожнее, там стоит мощная защита…