Шелк кивнул и содрогнулся. - Да.
- Особенно мне интересны мысли Хоталара. Каково его мнение?
Шелк совсем растерялся. - Хо? Вы знакомы? Какое вам дело до его домыслов?
Теперь Кел-Бринн поднял брови в удивлении. - Хоталар один из лучших знатоков тавматургии и правил обращения с Садками. Его опыт несравненен.
Удивление Шелка было написано на лице, ибо маг Рашана продолжал: - Но вижу, это не входит в сферу ваших интересов.
Шелк отвернулся, лицо покраснело. Проклятый Хо оставлял его в неведении! Каким же глупцом он сейчас выглядит! - Да, - выдавил он, стараясь сделать голос равнодушным, - это не моё. - Он снова закашлялся. - И правда, я не знаток магических искусств. Скорее практик.
- Судя по докладу о вашей стычке - поистине так, - отозвался Кел-Бринн. Шелк решил считать это предложением мира.
Они ехали в молчании. Шелк задумался о другой поднятой Курианом теме. В вопросе Рилландараса он мог предложить и свои соображения. Зверь сделал свое дело. Север очищен, зима пришла. Новые рейды канезцев маловероятны. Очевидно, Шелменат более не нужен мерзкий зверь.
Он махнул погонщику, прося передать поводья. - Я возьму, а ты отдохни. - Мужчина кивнул и влез на задок телеги. Кел-Бринн прищурился в молчаливом вопрошании. Шелк сказал, понизив голос: - Что до Рилландараса... если будет способ его поймать, как мне связаться с вами?
Кел-Бринн медленно кивнул, размышляя. Наконец сказав: - Если будет оказия... я готов использовать связь через Тюр...
***
На стенах душной, полной пыли подземной камеры кристаллы льда слагались в изысканные кружева. Они сталкивались, блистая как бриллианты, сплачивались в толстый слой, испуская струйки тумана в мрачный воздух. Сестра Ночь вышла из стены узорчатого льда. Иней окаймлял короткие волосы. На плоском лице застыла привычная суровая гримаса, одежды были невзрачны и поношены. Она подняла руку; светящийся шар возник в пыльном воздухе.
Женщина обернулась, изучая камеру. Потолок был низким, масса просевшей земли засыпала выход. Из груды торчала бледная рука, застывшая в мольбе; ногти сломались, когда узник пытался процарапать каменные плиты. Стопы плоских кирпичей загромождали комнату, не давая просевшей крыше обрушиться.
Она поглядела на стену, и дыхание прервалось. Подошла, вытянув руку, трогая грубые наброски, что заполняли каменные блоки. Едва коснувшись рисунка, она отдернула руку, тихо зашипев. Подвела сферу мерцающего света ближе.
Углем был изображен пейзаж, унылый и безотрадный, и одна фигура в середине - неловко прочерченные углы широкой и неуклюжей постройки, как бы гробницы из монолитов.