- Ладно, - махнул рукой Дмитрий, отсмеявшись вместе со всеми, - чего хотели-то?
- Ты, это, будешь с нами против зареченских биться?
- Каких таких "зареченских"?
- Ну так за речкой две деревни - Климовка и Мякиши, они наш верх признавать не желают!
- А должны?
- А как же! Наше Будищево завсегда верх держало, супротив прочих деревень.
- Что-то больно маленькое оно у вас.
- Тут видишь, в чем дело, - помрачнели переговорщики, - прежде-то наше село куда как больше было. Оттого и дом господский у нас, и церковь. Потому, наш верх должон быть, а они это признавать не желают!
- И что же случилось, что вы так захирели?
- Чего-чего, дом господский загорелся.
- Это бывает, если пожарную безопасность не соблюдать, а вы тут при чём?
- При чём - не при чём, а только из города исправник приехал со стражниками, да половину мужиков и повязал. А дальше, кого по суду в Сибирь упекли, кого барин в иные деревни переселил...
- Понятно, а усадьбу-то барину за что подпалили?
- Не знаю, - насупился крепыш, - то давно было...
- Известно за что, - снова вмешался парень, поднявший прежнего главаря на смех, - больно много девок перепортил, старый хрыч. Ладно бы своих дворовых пользовал, а то и на деревенских полез.
- Помогло?
- Чему помогло?
- Ну, перестал девок портить?
- Да какое там! Нет, поначалу остепенился чуток, а потом опять за старое. Так и паскудничал, пока волю не объявили.
- То дело прошлое, - вмешался крепыш, - лучше скажи, пойдешь с нами против зареченских?
- А что?
- Да ничего, просто уж больно ты ловко лягаешься! Прямо как у моего крестного жеребец... Ты не думай, там все по-честному, бьемся стенка на стенку, пока супротивники не побегут. Ежели до крови дошло, можно падать - лежачих не бьём.
- Ладно, там поглядим, - усмехнулся Дмитрий, - тебя как зовут-то?
- Ероха, - представился крепыш, - а это вот Семка, Пашка...
Ритуал знакомства закончился крепкими рукопожатиями, и расстались молодые люди почти друзьями. Приятные сюрпризы на этом не закончились. Когда настало время обеда, одна из доивших коров женщин - довольно привлекательная еще молодуха, по имени Дарья, подошла к пастуху и помимо обычного молока, лукаво улыбнувшись, протянула порядочный узелок. В нём было завернуто несколько вареных картох и кусок крепко солёного сала. Жившему в последнее время впроголодь Дмитрию угощение показалось царским и, наверное, поэтому он насторожился.
- Что-то больно щедро, - удивленно спросил он.
- Ты, ежели неголодный, так я унесу, - певучим голосом протянула молодуха.
- Голодный-голодный, - поспешно заявил парень и взялся за еду.