Примем за факт и то обстоятельство, что психика, являющаяся высшей формой проявления высокоорганизованной материи, является, так сказать, дочерью породившей ее материи. Возникает вопрос: в чем же состоит «дочерний долг» психики к породившей ее материи и каковы «взаимоотношения в этой семье»?
В каких формах они проявляются? Какова их роль в жизни организма?
Количество основных вариантов взаимодействия, как можно полагать, сравнительно невелико.
Так, несомненно воздействие психики на материю организма-носителя, ее породившую.
А поскольку иные организмы того же вида принципиально сходны или несущественно отличимы от организма-носителя, легко представить воздействие персональной (личной) психики организма на организмы других, подобных ему существ.
Далее, с некоторым допущением (или расширением полномочий, так сказать) заметим — психика особи может воздействовать и на другие организмы вообще, вне зависимости от степени их организации.
И в заключение остается допустить возможность воздействия психики не только на живой (или умирающий) организм, но даже на умерший и вообще — на неживую материю.
При этом не следует забывать о несомненном существовании, так сказать, «родительского долга» — воздействия материи вообще (в том числе организма-носителя) на психику особи.
Таким представляется диапазон «взаимоотношений в этой семье».
Можно допустить, что в рассматриваемом «семействе» (по аналогии с семьями людей) взаимоотношения могут принять патологическую, уродливую форму.
Рассмотрим несколько бытовых примеров нормальных и извращенных взаимоотношений между материей и психикой организма-носителя с учетом формулировки Биша.
В благополучной семье наличествует целеустремленность, координированность, сфокусированность всех действий ее членов. В семье же патологической, раздираемой противоречиями это становится затруднительным, а то и… невозможным. Тогда вместо организации и стабилизации жизненного процесса мы сталкиваемся с уродливыми формами деструкции, вплоть до самоубийственного поведения.
Вот несколько тому примеров.
Раненый во время первой мировой войны австрийский солдат умирал в госпитале. Полученное им ранение позвоночника было несовместимо с жизнью. Как-то он увидел группу приближающихся к нему врачей, один из которых спросил старшего коллегу о состоянии солдата.
Представьте себе положение бедного раненого, услышавшего из уст специалиста, что «он не жилец на этом свете»!
Боль, обида, возмущение солдата были поистине неизмеримы! Он восстал против услышанного приговора «всеми фибрами души»! Доказать, что он не труп! Жить! Именно это стремление, команда, отданная им собственному организму на мобилизацию всех оставшихся сил, сработала!