Приходит много исторических персонажей, бесспорно лидирует Ленин, Брежнев значительно отстает, но кроме генсеков попадались и деятели второго ряда, такие как Молотов и Каганович, был даже забытый Луис Корвалан, но вот почему-то с Путиным в бреду еще никто не общался, по крайней мере при мне. Горбачев был, а Ельцина не было. Наверное, никто из нынешних деятелей так сильно не поцарапал историю, чтобы оставить след и в больном сознании электората. При том, что абсолютно все страдальцы ярые сторонники режима, даже те, кто вроде бы высказывает либеральные мысли. Все понимают, что было бы с ними, попробуй они так побухать в другой стране или при другой власти. Было бы плохо. Считаю это большим недостатком в работе идеологических отделов, ведь наверняка такие есть при правительстве или в правящей партии. Особенно когда в стране приближаются главные выборы. Можно, например, двинуть алкашей на избирательные участки под лозунгом «Единая страна, единый народ, единый бред». Хотя нет, что-то похожее уже было лет 80 назад, пусть идеологи сами придумывают лозунги.
* * *
Под Новый год бабушка в свои 90 с лишним лет перенесла пожар в своей квартире. И не только пожар, ее вместе с горящей кроватью пожарники выкинули из окон квартиры на снег. С четвертого этажа. Не заметили, что на кровати спит бабушка. Залили пеной, притушив белье и тлеющую одежду. Когда огнеборцы закончили свою работу, стали сворачивать шланги, убирать за собой, родня ходит под окнами, смотрит, что уцелело, и видят: а бабулька-то, что давно на снегу лежит в стороне, про которую давно забыли, не до нее было, а она дышит, надо в больничку ее срочно. Привели ее тогда в чувство, отправили в ожоговое отделение, лечиться. Прошло полгода. Ожоговый центр закрывается на лето, на проветривание, пациентов развозят кого куда. А нам достается бабушка. Жива бабуля, молодец. Пару пневмоний перенесла, сепсис, шок, пересадку кожи. Смотрю: лежит, кашу кушает, даже сначала не поверил, что та самая. И делает все, что положено делать бабушке, только дышать самостоятельно не может пока, отвыкла за полгода. Но ничего, к зиме научим, тут главное — оптимизм. А оптимизма бабушке не занимать, лежит, улыбается, довольна. У всех сразу поднимается настроение, даже начмед, загоняя нас на обход, идет, напевает: «Бабушки на снегу, розовые на белом. Что же нам с вами делать, с бабушками на снегу…»
* * *
С приятелем — дежурным хирургом сидим в курилке. Ночь впереди длинная, есть время поговорить.
— Смотрю, — говорит, — с нашего-то курса уже шесть человек профессора.