Как-то утром — меня терзала очередная депрессия — возник печальный, серьезный дядя Миша, мамин младший брат; вы догадались уже, что папа к тому времени скончался, а я, оформив развод, вновь занял свое и теперь уже и отцовское место в квартире моего детства.
Дядя Миша брезгливо взглянул на меня — в юности у него был третий разряд по боксу — и сказал:
— Воздух.
— Что, Мишенька? — переспросила мать.
— На воздух. Немедленно. Иначе загнется.
Я хотел отрицательно покачать головой, но был явно не в состоянии совершить даже это. Впрочем, мое мнение давно уже в расчет не принималось, а мнение дяди Миши, напротив, всегда было для матери законом; как удалось младшему брату приобрести такое влияние, такую власть, я никогда разгадать не мог.
— На дачу? — задала мама роковой вопрос.
— Называй, как знаешь. Вообще-то это деревня, но там и дачники живут.
— Ты сам договоришься?
— Ладно.
— А если Игнашеньке не понравится?
— Это еще почему?
— Он дачной жизни не любит.
— Пока болен, мы и спрашивать не станем; очухается — пусть катится на все четыре стороны.
На том и порешили.
Дня через три или недели через три — время не делилось для меня тогда на придуманные людьми коротышки отрезки, оно было едино, — словом, сколько-то спустя дядя Миша прикатил на своем «Москвиче», швырнул мое бренное тело на заднее сиденье, маму усадил на переднее, чемоданы сунул в багажник, и мы отправились.
Пока мчались по асфальту, я еще кое-как держался за ниточку, точнее, за вожжи: мне все казалось, что я правлю лошадьми. Но вот нас закачало по проселку, и я сразу же отключился; из рессорной коляски я переместился на высоко нагруженный сеном воз, лошади могли плестись и без меня…
Когда я открыл глаза, оказалось, что я полулежу на завалинке, а надо мной склонилась пожилая женщина, участливо меня рассматривающая.
— Тетя Галя? — немедленно спросил я, соединив воедино деревенский колорит, телогрейку и добрые, спокойные глаза.
Женщина расслышала.
— Да, — удивленно сказала она. — Тетя Галя. Откуда он меня знает?
С трудом сдвинув голову вправо и скосив глаза, я увидел краешек стоявшего рядом со мной дяди Миши.
— Это он придумал, — ответил дядюшка. — Он у нас со странностями, но тихий.
— У него в детстве была тетя Галя, — донесся голос матери. — Гуляла с ним, он был совсем еще крошкой, вечерами иногда сидела, когда нас дома не было, в деревню они ездили…
— В деревню? — переспросила женщина. — В детстве? Вы меня так и зовите, ладно? — это уже мне.
Я улыбнулся.
— Чего это он?! — испугалась тетя Галя.
— Он так улыбается, — разъяснила мама.