Женщина с бумажными цветами (Карризи) - страница 63

Насколько знал Якоб Руман, все могло оказаться последним рискованным розыгрышем итальянского принца, знаменитого подобными выходками. И тогда он станет последней жертвой розыгрыша.

За все эти годы ему удалось с уверенностью прояснить только один факт.

Отто Фойерштайн действительно существовал. Его имя значилось в списках пассажиров «Титаника», хотя он так и не поднялся на борт, сраженный роковым перитонитом за два дня до отплытия. И это он стал героем знаменитой легенды о пассажире, спокойно курившем на палубе, пока корабль погружался в пучину.

Якоб Руман остановился посреди тротуара Мэдисон-авеню и вытер платком вспотевший лоб. Ну вот, я почти на месте, сказал он себе.

Едва приехав в Нью-Йорк, он сразу позвонил по номеру, который нашел через коммутатор. Ему ответила прислуга, и он поспешил назвать свое имя, прибавив только:

– Я друг Гузмана.

Женщина заверила, что все передаст хозяевам дома. Якоб Руман рассчитывал сразу переговорить с той, которую разыскивал, но ему пришлось просто назвать номер телефона, по которому его можно найти в Бруклине, в маленьком отеле, где он остановился.

Он пять дней не выходил из номера, ожидая вызова, и совсем уж было решил отправиться обратно в Вену. Но потом ранним утром, около семи, в его дверь постучал хозяин отеля и сказал, что его просят к телефону.

Якоб Руман помчался вниз. Двадцать один год он пытался представить себе лицо этой женщины, но представить себе ее голос ему в голову не приходило.

– Доктор Руман?

– Да, мадам.

– Я Исабель Скотт-Филипс.

Она представилась тем именем, что получила в браке, и эта деталь не укрылась от Якоба Румана. А потом женщина задала странный вопрос, смысл которого он не уловил:

– Вы уверены, что хотите встретиться со мной?

Якоб Руман подумал, что сомнения на этот счет должны бы возникнуть у нее. Сбитый с толку, он просто ответил:

– Да.

– Тогда диктую адрес. Жду вас через час.

И Исабель положила трубку.

Теперь, стоя на тротуаре перед одним из особняков на Манхэттене, он старался припомнить, каким тоном она говорила. Сухо, а может, печально? Ему показалось, что холодно. На самом деле, после того как она спросила, уверен ли он, этой уверенности у него поубавилось. Но, проделав такой долгий путь, он уже не мог повернуться и уйти.

И потом, он обещал. Как сказала когда-то его жена, обещания грузом лежат на сердце.

48

Особняк явно принадлежал людям богатым. Стоя на пороге и сжимая в руках шляпу, Якоб Руман оглядывался по сторонам. Мебель в стиле ар-деко, полы светлого мрамора, серебро, картины на стенах. Дворецкий проводил его в гостиную, выдержанную в зеленых тонах, предложил сесть на диван и удалился.