— Зашивать чем станешь? — деловито спросил филин.
— Зашивать? — переспросил я, а потом полез в заплечную сумку.
Иголка и нитки есть, да, может они и не предназначены для операций, но и нож не слишком похож на лекарский. Шанс у Санра один из тысячи, что после операции выживет, впрочем, если оставить все как есть, то он гарантированно копыта откинет.
— Могу рану заморозить, — предложил филин.
— Да? — переспросил я, задумался, а потом махнул рукой: — Давай.
Края раны подернулись изморозью, филин сидит рядом и не отрывает взгляда от Санра. Выдохнув, делаю надрез, а потом осторожно пытаюсь нащупать пули пальцами. Мне улыбается удача и первую пулю нашел и смог вытащить быстро. Сам уже весь мокрый, а сгустки черной крови напарника смахиваю на пол. Ужасно хочется обтереть пальцы, но делать этого ни в коем случае нельзя. В ране оказался еще и кусочек одежды Санра.
— В него точно две пули попало? — уточнил у артефакта, после пятиминутного поиска свинцовой смерти.
— Да, ты же сам видел отметины на теле, — ответил тот, а потом добавил: — Минуту еще продержусь, а потом заморозка закончится. Сложно дозировать определенное количество, да и расход получился из-за этого слишком большой, энергия почти на нуле.
Время пролетело, кровь стала выходить толчками и пальцы уже стали горячими. Но в этом есть и небольшое преимущество, потому что кровь идет пока черная, а ее в организме оставлять никак нельзя. Наконец-то пальцы наткнулись на вторую пулю, и с третьей попытки я ее извлек, осталось дело за малым — надеяться. Но пока плеснул на разрез коньяк и Санр, хоть и находится в бесчувственном состоянии, задергался и застонал. Да, не догадайся его связать, то ни в жизнь бы не удержал, а так сижу на его ногах, с моих рук кровь капает, застань меня тут кто и примет за поедателя человечины. Так, к черту мысли! У самого уже плечо разламывается и жаром пышит, а необходимо довершить начатое. Н-да, шить живого человека, хоть и разрез не велик, занятие не для слабонервных. Чувствуй я себя лучше, то и не знаю, как бы сумел, а так, словно в полусне, сумел сшить рану, пусть и кривыми стяжками, а потом и перебинтовал. Помню еще, что развязал напарника, а потом завалился на пол пещеры, слишком много сил отдал, как физических, так и моральных. По ощущениям прошло времени всего ничего, а в мозгах настойчивый голос филина:
— Хозяин, вставай, вставай хозяин! Необходимо продолжать! Этак вы тут оба окочуритесь и бедная птичка останется никому ненужной! — Монотонный голос, повторяющий одно и тоже, из раза в раз меня пробудил и заставил сесть.