У браминов были такие огромные драгоценные камни, что из одного из них можно было вырезать кубок, достаточно вместительный, чтобы налитой в них водой могли утолить жажду четверо мужчин в самое жаркое время года. Однако об оккультных свойствах этого камня ничего не говорится. Брамин Иархас считал, что в него вселилась душа героя Ганга, сына реки Ганг, поскольку, еще будучи ребенком, знал, где надо копать землю, чтобы обнаружить семь алмазных мечей, спрятанные этим героем под землей. Вероятно, это были волшебные мечи, свойства которых, частично, проистекали из свойств алмаза — камня, из которого они были сделаны.
В «Жизни Аполлония Тианского» меньше говорится о свойствах трав, чем о свойствах камней, но индусы изготовляли любовную мазь или мазь для приворота из смолы деревьев. Неоднократно упоминаются в книге и различные лекарства и яды. Мандрагору Филострат называет снотворным средством, а вовсе не смертельно опасным ядом.
Отсутствие числового мистицизма
Несмотря на то, что Аполлоний был пифагорейцем, в его трудах на удивление мало места отводится совершенным числам и их мистическому значению. Помимо семи колец и семи мечей, о которых мы уже упоминали, пожалуй, единственным примером числового мистицизма является вопрос, заданный Аполлонием браминам. Он спросил, имеет ли число 18 (таково было количество браминских мудрецов во время его приезда в Индию) какое-нибудь значение? Ведь это число не является квадратом и не считается особо почитаемым, как, например, десять, двенадцать или шестнадцать. Брамины ответили, что никакого особого значения это число не имеет, что количество браминов строго не фиксировано, их может быть от одного до семидесяти, в зависимости от наличия достойных этого звания людей.
Мантика или искусство прорицания
Поскольку Филострат не верил в то, что Аполлоний был колдуном, он не наделял его в своей книге даром прорицания, властью над демонами и тайной мудростью. Он представил его как мудреца, который обладает врожденным даром пророчества или божественного откровения, поскольку мантика или искусство прорицания в Индии не подвергалось проклятию, как, например, ведовство. Брамин Иархус говорил, что те люди, которые занимаются прорицанием, становятся, благодаря этому, божественными людьми и делают жизнь других людей более безопасной.
Сам Аполлоний, называя колдунов псевдо-мудрецами, делал исключение для прорицателей, заявляя, что если их предсказания сбываются, то это уже не лже-наука, хотя и не мог сказать, является ли это искусством или нет. Когда его допрашивал Тигеллин, любимец Нерона, Аполлоний заявил, что прорицанием не занимается. Тигеллин преследовал философов на том основании, что они, якобы увлекаются прорицанием. Судьи, обвинившие Аполлония от имени Домициана, снова вменили ему в вину занятия прорицанием — они считали это доказательством того, что он был колдуном.