Какой-то знаменитый представитель от народа с красным бантом на левой стороне груди ведет речь:
— Уважаемые товарищи! Несмотря на то что в прошлом, тридцать девятом году нашу Ольховку переименовали в районный центр Артемовск в честь знаменитого революционера Артема, предлагаю срочно переименовать Артемовск в честь нашего героя Алексея — в Алексеевск!
Толпа закричала «ура». Все конечно же были согласны с таким предложением. После этого дали слово Лехе.
Леха важно вышел на трибуну и, медленно пережевывая слова, заговорил:
— Дорогие земляки и бабы! Мне славы не надо! Пусть Артемовск остается Артемовском, не в этом дело. А вот дорогу до Чибижека надо вымостить деревом, как это сделано до Кордова. А то по болотникам в непогоду кобыла вязнет по самое брюхо. И еще... Золото в Чибижеке добывают намного дальше, чем в Артемовске, предлагаю от Колокола до Валуихи провести канатную тралею, как это сделано от Золотого Конька до флотофабрики. И еще в Чибижеке надо сделать аэродром, чтобы продукты и разные товары возить на самолетах, а не на машинах. А машины надо вообще запретить, так как моя Верба от их звука по кустам шарахается...
Возможно, Леха помечтал бы еще, но всеобщее внимание привлек мчащийся к самолету грузовик. Не доезжая нескольких метров до скучившейся детворы, шофер лихо завернул в сторону и остановил стрекочущий ЗИС. Из кузова выпрыгнули два милиционера с карабинами и открыли борт. Хлопнув дверцей кабины, к ним подошел еще один, по всей вероятности, старший. Сдвинув на затылок краснозвездную фуражку, он осмотрелся и, уставившись на Леху, по-командирски скомандовал:
— Эй, парень! А ну-ка, подмогни!
Подбежав к грузовику, Леха схватил один из маленьких, но очень тяжелых, опломбированных свинцом ящиков и перетащил его в самолет. Леха понял сразу, что в ящиках золото. Такие же ящики он видел не единожды в Чибижеке на флотофабрике при консервации драгоценного металла. Внутри ящиков были еще две небольшие свинцовые колбы, в каждую из которых фасовалось по восемь килограммов золота. Соответственно в одном ящике находился пуд металла. Существовавшая с незапамятных времен «круглая мера» не менялась, золото мерили пудами.
Так как ящиков было немного, погрузка аэроплана закончилась быстро. Милиционеры, охранявшие перевозку золота, сели в грузовик и уехали в обратном направлении. Пилоты, забравшись в кабину, надели шлемы.
Приготовился к полету и старший милиционер, по всей вероятности, поверенное лицо, обязанное охранять золото во время перелета.
Леха стоял в стороне и смотрел на приготовления с чувством гордости. Он уже считал себя причастным к полету. Прищуренным, опьяненным взглядом осматривая даль, в которую должен был лететь самолет, он не сразу расслышал просьбу пилота: