И тут он вспомнил, чьи это лошади. Он видел эту четверку в Артемовске и в Чибижеке, знал хозяев лошадей. Это была конная милиция. Андрей часто встречался с чекистами в краснозвездных фуражках, в кожаных куртках и яловых сапогах. Он не был знаком с ними, но при встречах всегда здоровался, как и с любым другим путником. Они отвечали на приветствие, но глаза милиционеров были всегда холодны и строги, как будто они смотрели не на простого человека, а на матерого убийцу. Вполне понятно, что после таких взглядов властей, после событий последних трех лет любой человек будет бояться верховых в кожане. На душе сделалось как-то неприятно. Предчувствуя недоброе, дрогнуло сердце. Какими-то чужими, ватными руками Андрей потянул дверь.
В сумрачной комнате, освещаемой слабым светом керосиновой лампы и серым, ранним рассветом, стояла настораживающая тишина. Ее нарушал ритмичный стук настенных часов, отсчитывавших последние минуты свободы Андрея. Андрей увидел перепутанные, белые лица родителей. На табурете у печки, сжавшись воробьем, сидел Леха. По обеим сторонам двери стояли два милиционера с карабинами. Когда Андрей вошел, они тут же встали за его спиной и закрыли выход на улицу. За столом, у окна сидели еще двое, в кожанах, с портупеями.
— Долго гуляешь, милок! Видно, теплая постель была? Или девка горячая? — хитро прищурившись, проговорил один, по всей вероятности, старший.
Андрей молчал. Хитрый голос милиционера привел его в замешательство. Он не знал, как следует отвечать представителю власти: начать с шутки или попытаться защитить честь своей девушки. А между тем чекист указал взглядом на стоящий у стола табурет и уже серьезно, даже угрожающе проговорил:
— Садись. Рассказывай.
— О чем рассказывать? — дрогнувшим, каким-то чтим и холодным голосом спросил Андрей.
— А обо всем рассказывай, — прищурив сверкнувшие в гневе глаза, проговорил следователь и вдруг, понизив голос до шепота, зашипел: — В Павловке был?
— Да, — посмотрев на перепуганного Леху, ответил Андрей. — На прошлой неделе. Продукты старателям завозили.
Следователь довольно улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, коротко рявкнул:
— В складе был?
— В каком складе?
— В каком складе?! В Павловке один склад. Продуктовый.
— Да, был...
— С кем был?
— С Михалычем и с Кузьмичом.
— А Михалыч говорит, что ты в склад один ходил. Было такое дело?
— Да... Заходил...
— А зачем ты туда заходил? — приблизившись лицом через стол, грозно спросил следователь.
— За ружьем... За патронами. Ружье у меня там стояло, на ночь оставлял...
— А зачем ты его туда ставил?