Присел. Закинул правую ногу на постель, наклонился стянуть бродни. Больно! С большими усилиями, медленно снял обувь, бросил на пол. Развернул портянку, потом чулок. Нога в суставе заметно опухла. Превозмогая боль, ощупал ее, осмотрел, осторожно покрутил в разные стороны. Назревающий синяк с правой стороны подсказал сильный ушиб и растяжение связок.
Прилег на нары, прикрыл ногу одеялом, задумался о том, как быть. В тайге один, помочь и сходить в деревню за помощью некому. Придется ждать, когда опухоль и боль отступят. Но сколько? Хорошо, если к утру. А если придется лежать несколько дней?
Сегодня идут шестые сутки, как он вышел из деревни. Два дня на дорогу сюда. На третий починил крышу у избы. На четвертый и пятый ходил по путику, проверял исправность ловушек и самоловов. Сегодня с утра занимался заготовкой дров, свалил три еловые сушины, распилил, расколол и перенес под навес. Перетаскивая последнюю охапку поленьев, подвернул ногу. Завтра на рассвете надо возвращаться, послезавтра вечером будут ждать дома.
Обдумывая свое положение, незаметно для себя закрыл глаза. Сказывалась усталость и напряжение последних дней. В состоянии покоя нога утихла, он забылся.
Очнулся вечером от холода. Пробираясь к нарам, забыл закрыть за собой дверь, избушка выстыла. Одеяло лежало в стороне. Услышав его, из-под настила вылезла Елка, закрутила хвостом: как дела?
Приподнявшись на локте, он зажег керосиновую лампу, посмотрел на раздувшуюся ногу. На месте травмы расплылось большое фиолетовое пятно. Любое движение доставляло боль.
Осторожно поднялся, опираясь за нары и стол, допрыгал к двери, захлопнул, затопил печь. На полу под порогом котелок с кашей, сваренной накануне вечером, — поставил на плиту. Дождавшись, когда подогреется, вывалил содержимое в чашку, нехотя съел несколько ложек овсянки, остатки отдал собаке.
Перед тем как лечь спать, нашел старую тряпку, помочился на неё, сделал компресс. Выставив к теплой печке босые ступни ног, долго лежал, глядя в потолок. Думал о доме. И не заметил, как уснул.
Ночь прошла в муках. Переворачиваясь на другой бок, Янис тревожил больную ногу. Любое прикосновение к ней доставляло неудобство. Ступня и сустав мозжили, не давая уснуть.
Утро не принесло улучшений. Казалось, опухоль немного спала, но едва он опустил ногу вниз, опять налилась тяжестью. Очевидно, что в таком состоянии пройти далеко не сможет. Ничего не оставалось, как, отвалившись на нары, ждать положительных изменений.
Все последующие дни Янис лежал, поднимаясь лишь для того, чтобы затопить печь, выйти на улицу по нужде и сделать перевязку. Есть не хотелось, однако сильно мучила жажда.