Зверь просто сидел и смотрел «концерт», который показывала Верба.
От настойчивых и резких усилий лошади коновязь лопнула в перехвате, как конский волос от резкого рывка старого тайменя. Верба наконец почувствовала себя полностью свободной. В восторге она высоко подпрыгнула вверх, расправила изогнутую коромыслом спину, взбила гриву, подняла хвост и, с места взяв в карьер, стремительно поскакала вниз по реке. Дорогу домой кобыла знала прекрасно.
Медведь не побежал за ней. Теперь хозяина тайги интересовали другие вещи. Объемистая торба валялась неподалеку в кустах. Торба пахла очень вкусно, но в ней ничего не было. Похлопал лапой — звучит плохо. Зверь разорвал торбу на несколько частей.
Содержимое второй берестяной торбы обрадовало больше. Когтистые лапы разорвали на две половинки емкость с трехдневными запасами провианта парней. Сухари, крупы, сало, сахар и прочие продукты переместились в медвежий желудок. Особенно понравился сахар.
В поисках белого лакомства он разорвал на кусочки большой лохматый мешок, спальник Андрея.
После сладкого медведю захотелось пить. Он неторопливо засеменил к воде, увидел несколько пойманных и выкинутых на берег хариусов. Медведь был бесконечно благодарен щедрому рыболову.
В предчувствии очередного угощения сообразительный хозяин тайги последовал за ушедшим человеком вверх по реке. Инстинкт не обманул, и он наткнулся на очередную кучку хариусов. Съев и эту порцию рыбы, быстро понял суть процесса. Он просто шел на уважительном расстоянии от человека и ел Лехиных хариусов.
Однако в любом деле всему наступает конец. Медведь насытился, стал забавляться, шалить. Он подкидывал рыбу вверх, отбивал лапой, рвал на мелкие кусочки, закидывал в кусты. В один момент совершенно случайно хариус упал в реку, полетели брызги. Эта забава так понравилась зверю, что он выкинул в реку всю рыбу и приблизился к Лехе на расстояние брошенного камня. Спрятавшись в кустах, он внимательно наблюдал за Лехой в ожидании очередной серебристой рыбины. Если же человек по какой-то причине долго не вытаскивал из воды хариуса, медведь начинал нервничать, сердито растягивал тонкие губы и, как бы подгоняя своего «кормильца», фыркая.
Медведю надоело лежать. Зверь медленно, осторожно, но в то же время миролюбиво подошел к рыболову и остановился на камне в каких-то трех-четырех шагах. Леха его не заметил, в азарте продолжая закидывать со свистом режущую воздух мушку. Медведь удивился интригующему звуку. Он пытался рассмотреть своими подслеповатыми глазками пространство вокруг себя, выискивая незнакомую муху, но, когда это не удалось, встал на задние лапы, в дыбы. С необычайным проворством и по-детски шаловливо стал размахивать лапами. Он пытался поймать ловкое насекомое, пищавшее то справа, то слева от его косматой головы. На помощь лапам пришла оскаленная пасть. Медведь удивительно ловко хапал воздух ртом до тех пор, пока все его старания не увенчались успехом.