Шурша шинами по асфальту, машина подъехала к подъезду и встала. Слева от него стояла маленькая кремовая иномарка с черным откидным верхом. «Наверное, жены, — с завистью подумала Аня. — Везет же некоторым!»
Иванов помог ей выбраться из «Мерседеса». Всю дорогу он читал деловые бумаги, доставая их из толстой папки, лежащей на коленях, и теперь был задумчив, сосредоточен, весь во власти своего бизнеса. Они поднялись на крылечко, над которым нависала полусфера прозрачного козырька, усеянного маленькими плафонами, Иванов достал ключ.
— Антон Евгеньевич, — окликнул его водитель, — я нужен сегодня?
Отпирая замок, придерживая папку под мышкой, Иванов ответил через плечо:
— Нет, Николай Михалыч, езжай!
— Завтра, Антон Евгеньевич, как обычно?
— Ну да, в семь тридцать.
— Тогда до завтра, Антон Евгеньевич!
Хлопнула дверца; машина дала задний ход. Аня оглянулась и на всякий случай запомнила номер. Она ощущала себя разведчицей в тылу врага, ни много ни мало. И заметила, что когда «Мерседес» подъехал к воротам, откуда-то из зарослей вышел парень в камуфляже, с автоматом через плечо, с сигаретой в зубах. Он склонился к окошку водителя, прикурил, после чего ворота открылись.
«Опа! — подумала Аня. — Дачку-то охраняют солдатики! Вот так «Муссон»!»
И тут, на крыльце, пока и.о. генерального директора отпирал дверь, Аня вдруг пожалела, что несколько часов назад, взвесив все за и против, завела счет в «ВТБ» и перевела туда восемьсот восемьдесят тысяч рублей из «Сбербанка», отрезав себе тем самым все пути к отступлению. Зачем она это сделала?
Ну как зачем — чтобы никто, кроме нее, не мог добраться до этих денег. И почему-то только сейчас ей пришло в голову, что уж если «Иванов и К» узнали номер ее счета в «Сбербанке», то что им мешает войти в базу данных «ВТБ»? Программисты как-никак. Или они узнали ее счет какими-то другими путями? Через бухгалтерию, например. Или еще как?
Это молниеносно промелькнуло у нее в мозгу, а внешне она сохраняла полнейшее спокойствие, чуть, правда, усугубленное легкой растерянностью, как и положено девушке, приехавшей на своего рода смотрины.
В доме было два этажа; широкая крутая лестница наверх сразу бросалась в глаза. Внизу, в холле, где они с хозяином меняли уличную обувь на домашние тапочки, интерьер был выдержан в стиле отечественного минимализма: встроенная мебель с зеркальными дверцами, голубовато-серый скрипучий палас, пара кресел у простенького торшера. Откуда ни возьмись появился огромный мраморный дог. Не спеша, он подошел к хозяину, кося, однако, глазом на Аню, понюхал его ноги. Повернул голову в сторону гостьи и поглядел. Нет ли чего интересного у нее в руках. Был он матерый, медленный, сытый.