Несколько дней назад я отдала Филиппа моему брату, «официально» – в присутствии Нани. С этого дня пупс принадлежит ему. Таким образом я отделалась от него и одновременно завоевала доверие брата, который старше меня и вечно дразнит, пугает, щиплет, смеется надо мной, а ночью будит, чтобы я сопровождала его в туалет: ему страшно идти туда в темноте. При этом он грозится, что если я скажу, что он боится темноты, то выдерет мне волосы, побьет или позовет старьевщика. К тому же он любимец матери. Под предлогом того, что он очень худой, она балует его, постоянно печется о его здоровье, заботится о его настроении.
Из всех игрушек любимой является плюшевая обезьяна на колесах. У нее потешная голова, стеклянные глаза цвета лесного ореха, длинный хвост трубой, который двигается, если его потянуть. Ее приятно гладить.
Однажды мой брат внезапно начинает нервничать, хочет вырвать из моих рук ракетку для пинг-понга, которая принадлежит ему, но которой в эту минуту играю я. Я не хочу ее отдавать. Тогда он хватает за хвост обезьяну и быстрым движением бросает ее прямо в огонь. Почти сразу из камина доносится запах горелой шерсти. Моя обезьяна горит!
Настоящий шквал гнева сотрясает меня, я будто ощущаю землетрясение, меня охватывает убийственная ярость. Я беспомощна перед ростом и силой брата, поэтому я кидаюсь на пупса, выхватываю его из люльки и начинаю изо всех сил топтать ногами. Самое главное – раздробить ему голову, разбить лицо, чтобы от него ничего не осталось. Я прилагаю всю свою силу, чтобы истребить его, уничтожить, убить.
Заходит мать и дает мне две сильные пощечины. Я начинаю реветь, дрыгать ногами. Мать влепляет мне еще одну пощечину. Это еще больше приводит меня в ярость, я помешалась, я хочу кусаться, все рвать, разбивать. Я слышу, как мать говорит Нани:
– Ее надо под душ, только так она успокоится.
Я не верю, что они поставят меня под душ. Даже тогда, когда они крепко хватают меня за руки и тащат в ванную комнату, я не верю, что они исполнят свое намерение. Я реву еще громче, бешусь, мечусь, хочу вернуть свою обезьяну. Я ощущаю происходящее как настоящую пытку, у меня нет возможности ответить им ударом. Все неправильно, я не сделала ничего плохого, я не заслужила такого обращения. Это все по вине брата – я хочу причинить ему зло, я хочу отомстить ему.
Струя холодной воды ударяет мне прямо в лицо, у меня перехватывает дыхание. Мать держит мою голову. Нани подталкивает меня вперед, сводит мне руки за спиной, брат, стоя у края ванны, наблюдает. Эта ситуация просто невыносима, она недопустима. Это должно прекратиться. Я понимаю, что все трое слишком сильны по сравнению со мной, и, чтобы они закрыли воду, которая попадает мне в рот, нос, горло, мне ничего не остается, как замолчать и прийти в себя.