Чтобы быть успешным, террор должен стать систематическим — нужно истребить «несколько коронованных гадин подряд», тогда они «стали бы благонравнее, милее, добрее и задумчивее». Последнее должно было опровергнуть «идиотскую фразу, облюбленную нашими недоумками: "Вы убьете одну гадину, выползет другая"»[213]. Недаром Плеханов в рецензии на одну из брошюр Алисова советовал ему «поубавить крепость своих выражений», а не то его перестанут читать дамы[214]. Чтобы избежать провалов, полагал крепкий на слово Алисов, революционерам надо учредить «террористическое бюро» за границей, в России же должны действовать независимые друг от друга поддерживающие с ним связь группы[215].
Идеи, которые с такой непосредственностью излагал Алисов, что называется, носились в воздухе. Особенно это касалось децентрализации террора и, самое главное, его систематичности. Казалось, что народовольцы потерпели неудачу вследствие того, что не смогли сделать террор непрерывным. Так рассуждали не только эмигрантские публицисты, но и те кто пытался продолжать борьбу в России.
С.М.Гинсбург, принимавшая активное участие в попытках возродить централизованную революционную организацию и возобновить террор во второй половине 1880-х годов, писала П.Л.Лаврову в начале 1888 г. об одной из постнародовольческих групп, пытавшихся восстановить и реформировать «Народную волю»: «Собственно говоря, все изменения Н.В. состоят в том, что... будет большее разделение труда для избежания сильных провалов, т.е. кружки боевые будут знать только свое дело, часть, заведующая культурным делом, ни во что не вмешивается и, для большей прочности, разделяется на террористические группы… Решено террористические факты производить через каждые 6 месяцев, для чего нужны 3—4 человека и 6 тысяч денег. Заведующий печатным делом должен готовить к каждому факту дельное объяснение... Я в ужас прихожу, когда подумаю, на что люди несут столько жизней, столько сил, могущих так много дать нашему времени»[216].
Гинсбург поясняла, что когда она сама «говорила о полезности террористического факта», то имела в виду общество, которое, как ей казалось, «могло бы воспрянуть духом, увидев, что революция в России не подавлена». Однако, прислушавшись к голосу общества, Гинсбург пришла к выводу, «что не только не один, но и несколько фактов, разделенных хотя бы и 6 месяцами, ничего не скажут обществу, как только то, что несколько лиц, не имеющих за собою никакой силы, выстрелили или подожгли». Террор эффективен тогда, считала Гинсбург, когда его осуществляет сильная революционная организация, имеющая связи с обществом и рабочими и учитывающая в своей деятельности их настроения. Террор, по мнению корреспондентки Лаврова, должен быть центральным: «