— Я могу сбегать в магазин и купить бутылку колы или что-то ещё, мне следовало спросить заранее.
Орин покачал головой в ответ на предложение и надавил на глаз костяшкой пальца.
— Н-нет… Всё нормально. Если честно, я ненавижу это правило. Все остальные его нарушают. Почему мне нельзя? Вино подойдёт идеально.
Неохотно, я извинился и пошёл за тарелками на кухню. Вернувшись и расставив их на места на столе, я замешкался. Отчасти я планировал зажечь свечи в центре стола — что казалось хорошей идеей, когда я думал об этом раньше — но в данный момент я застеснялся, зная, что это зайдёт на территорию свидания, а я не был уверен, что это приемлемо.
Обстановка всё равно была интимной, и осанка Орина и постоянная суета, в паре со случайными робкими улыбками, когда наши взгляды встречались, говорили мне, что он это заметил. Со своим уже очевидным провалом, я взял коробок спичек и всё равно зажёг свечи.
«К чёрту всё, это свидание».
Орин наблюдал за мерцающим огнём и снова окинул взглядом квартиру, прежде чем остановиться на моём лице и одарить меня очередной тёплой улыбкой. От этого на моей коже танцевали мурашки. У него были самые красивые глаза и губы, и я обожал то, как он светится от удовольствия.
Не обмениваясь словами, мы принялись за еду.
— Это очень вкусно, — сказал он, указывая вилкой на запечённую курицу.
— Спасибо. Моя мама настаивала на том, чтобы я помогал ей на кухне, пока взрослел, так что я мог кое-что запомнить.
— Я не могу разобраться, как сочетать травы и всё такое, чтобы было вкусно. Тео повар. Он занимается этим вплотную и заполняет холодильник разнообразными… — он прервался и поднял взгляд к моим глазам, сжимая губы в тонкую линию. — П-прости.
Он опустил подбородок к груди, засовывая в рот маленький кусочек курицы. Говоря о своих альтерах, он часто начинал чувствовать себя неловко. Я знал, что он считает себя странным или ненормальным — два термина, которые беспокоили меня больше, чем он знал.
— Ну вот, снова заставляешь меня завидовать. Знаешь ли, не у всех у нас внутри может быть армия людей, чьи навыки превращают нас в совершенного сверхчеловека, который хорош во всём.
Он попытался скрыть свой смешок, когда кончики его ушей порозовели.
— Это настолько далеко от правды, что просто страшно.
— Может быть, но ты засмеялся. Значит, Тео готовит?
Я изо всех сил старался сделать так, чтобы ему было комфортно с самим собой. Особенно потому, что весь мир будто был нацелен на противоположное. К этому моменту я надеялся, что он понимает, что я никогда не буду осуждать или дразнить его насчёт его состояния, и что я всем сердцем его поддерживаю.