За столиками для домино, карт и распития напитков, в негустой, но активной толпе других парней — он. Красивый. Занят картами, возбужденно что-то говорит…
— Ну, иди! — Ирочка кивнула в сторону столика. — Или, если хочешь! Вон он, твой любименький! В драной мастерке сидит!
Легко сказать: иди! И представить было легко. А как действовать сейчас, в реальной ситуации, когда там, под реальными березками, толпа злоязыких парней, которые опасны даже на расстоянии?
— Иди или поехали домой!
— Нет, подожди!
Уйти, не поговорив, нельзя. А поговорить тоже нельзя. И тут встрепенулась, посмотрела на подружку с выражением глубокой надежды: а может, он просто был занят все это время? А сейчас увидит меня, обрадуется, скажет, что как раз собирался звонить?
— Ага, — кивнула Ирочка. — Щас! Иди давай!
Могла бы и поддержать.
Но стало легче.
Лена аккуратно двинулась в сторону культурной поляны, цепляясь за траву каблуками. Шла и улыбалась, а внутри все грохотало от напора закипающей крови. Еще минута — и взорвет вместе с черепушкой.
— Здравствуй, Андрей!
Парни обернулись, помычали что-то, пошарили взглядами по потной, нелепой девке, толстой, помятой, в короткой юбке, и с игривым любопытством взглянули на Андрея.
— Ну, здорово! Откуда ты знаешь мой адрес?
— Нашла. Очень надо было.
— Зачем?
— Чтобы поговорить.
— Говори.
— Ну, я не могу при всех… Может, отойдем?
Парни с восторгом закурили, устроились поудобнее.
— Не… Не могу. У меня игра.
— Но я быстро.
— Здесь говори.
— Это личное.
Андрей тяжело вздохнул, парни радостно гоготнули — в глазах их было неандертальское уважение.
— Ладно. Только быстро.
— Хорошо.
Он быстро пошел прочь. Лена, спотыкаясь о пересеченность местности, бежала следом, смешно сверкала пухлыми ляжками, а еще было видно, что под мышками на ее белой рубашке проступили здоровые пятна пота.
— Ну?
— Я не могу на бегу! Остановись!
— Стою. Говори.
Она обернулась — парни за столом притихли, вытянули шеи, не желая пропустить представление… И пусть.
— Ты месяц не звонил.
— А почему я должен тебе звонить?
— Но… Ты же сказал, что я тебе нравлюсь?
— Это было давно и неправда.
Нервная лихорадка отпустила, и Лена начала понимать, что перед ней — ее любимый Андрей. Что он стоит к ней боком и смотрит в сторону. Что голос его холоден, а слова резки и экономны. Что он не пытается ее удержать. Что он хочет уйти. К своим картам. И навсегда.
— Прошу тебя! — прошептала она. — Не бросай меня!
Он скривился и тихо взвыл.
— Пожалуйста. Андрей! Пожалуйста! Я… Я тебя люблю!
Андрей сунул руки в карманы поношенных штанцов, тупо и устало уставился в небо. В легкие, как вздохи, прозрачные облака.