— Маленькая! Ты боишься? Ты не хочешь? Так давай откажемся! Давай уйдем отсюда!
Лена пару секунд колебалась:
— А что тогда будет с передачей?
— Какая разница? Главное, чтобы с тобой все было хорошо!
— А Леру Борисовну тогда выгонят с работы?
— Не знаю… Наверное, нет. Хотя могут и выгнать.
— Тогда я не уйду.
Гримерша удовлетворенно швырнула миску с краской на стол и заметила:
— Молодец!
А потом, яростно в этой миске мешая бурую кашу, предложила со знанием дела:
— А вы, мамаша, тоже можете в кадре быть. Там же ток-шоу, гостей в студию пригласят. Сядете в первый ряд — и никто вас не прогонит!
— В первый ряд? Страшно!
— Ну, если ребенок не боится, так и вы как-нибудь справитесь!
Тоже верно. Маргарита Петровна кивнула Лене: как тебе идейка? Лена улыбнулась во все зубы. Хорошая идейка. Отличная.
— Только придется вас немножко причесать, — предупредила гримерша. — В кадре без прически нельзя!
— Ладно, — смирилась Маргарита Петровна. — Причешите меня.
Она смотрела на сияющее лицо Лены и сама расцветала, выпрямлялась. А что? Вдруг сидеть в первом ряду интересно? И вдруг Костик испытывает к ней самые искренние чувства? Ведь есть одна миллионная вероятности такого расклада?
К пяти часам в студию стали стекаться гости, дети, их родители. Гримерка доверху заполнилась голосами, куртками, сменной обувью, пакетами с выходной одеждой — к возмущению бывалых работников телевидения, которые привычно пришли за своим неторопливым гримом со сплетнями, а попали на цыганский рынок. Лена пугалась этой суеты, но и заводилась от нее. Здорово, все будут сидеть, смотреть, как она возьмет микрофон, поздоровается. Что там еще в сценарии?
Откуда-то вынырнула мама. Лена не сразу поняла, что с ней произошло. И мама та же, и одежда прежняя, а все иначе.
— Ты накрасилась?
— Да! — шепотом сообщила Маргарита Петровна. — А еще меня причесали! Заметно?
— Ага!
— И как я тебе?
— Очень красиво!
— Правда?
Маргарита Петровна сама была довольна и удивлена. И изматывающей возни, которую можно было предположить, глядя на процесс со стороны, не произошло — гримерша просто взяла кусок губки, прошлась им по лицу Маргариты Петровны, цементируя кожу слоем тона, потом помахала кисточками, порисовала, поштриховала. Взбила волосы, облила их лаком. И все…
Маргарита Петровна намеренно не смотрелась в зеркало во время процедуры, не смотрелась бы и потом — боялась. Но один короткий, секундный взгляд, а потом уже не могла оторваться, хоть и стыдилась своей бесцеремонности.
— Вот видите, какая женщина симпатичная? Вам надо краситься, и тогда будет полный порядок. Согласны?