Не знаю, как, но я отдаляюсь. Орущая женщина снова становится неясным пятном, звук угасаем. Снова вокруг живая тьма. И снова со мной страх. Я уже смирился с этим чувством. Как со слабоумным братом, от которого никуда не денешься. И стало немного легче воспринимать это странное состояние небытия.
Снова пятно. Я напрягся, страх сбежал. Опять орущий демон? Прислушался. Мерный стук. Очень похоже на… барабан. Свет приближается. Нет, я приближаюсь к свету. И это случилось быстрее, чем с женщиной. Передо мной полутёмное помещение. Никаких свечей, обычный ночник. Большая кровать, спящий человек. С потолка капает вода, попадая на барабанную установку. Спящий не двигается, хотя звук очень громкий. И раздражающий.
— Эй! — не выдерживаю я.
В постели подпрыгивает худой юноша и непонимающе озирается.
— Тебя затопили, кажется. Не жалко свой инструмент? — спрашиваю я.
Парень смотрит на меня. Глаза округлились, лицо смертельно побледнело.
Я ещё хотел предложить поставить кастрюлю, но тут почуял нечто. Словно меня потянуло назад. Быстро погрузившись во тьму, не успеваю сказать ни слова. Темнота вокруг завертелась юлой. Нечто, похожее на тошноту, поглотило меня. И выплюнуло в нору старухи.
Марфуша снова призывала своих таинственных духов.
— Чёрт, снова ты! — в сердцах выругался я.
Ведьма вскрикнула, выронив склянку. По полу, разнося тошнотворный запах чего-то тухлого, растеклась коричневая жижа.
— Ах, ты, мент проклятый! — разразилась Марфа, оправившись. — Испортил, гад, моё волшебное зеркало! Чтоб ты сдох, мусор недобитый…
И осеклась, прислушиваясь. Я улыбнулся, узнав голос Варюхи.
— Повезло тебе, — буркнула старуха, ковыляя к выходу.
Да уж! Повезло. И знать не знаю, что делать с таким чудовищным везением. Но пришла Варя, это радует. Не много в последние дни мне радостей жизнь подкидывала. Мы ни о чём таком не говорили. Я сразу понял, что ведьмочка понятия не имеет, что со мной произошло и почему. Мне хватило одного взгляда на растерянное, испуганное и заплаканное личико Варюхи в нашу первую встречу в логове Марфуши после странных событий в нашей гостиной. На вопросы о ЕГ Варюха лишь нервно посмеивалась. И глаза её при этом становились пустыми, зрачки расширялись до ненормальных размеров. Единственная мысль, которая приходила мне в голову — колдовство. Возможно, девушке запрещено разговаривать о наставнике с посторонними.
Я хмыкнул. Колдовство! Не так давно я считал всё это шарлатанством. Даже наш старый безмолвный приятель Медвед в зеркале меня особо не убедил. Но, признаюсь, напугал. Теперь же, лишившись тела, но загадочным образом сохранив жизнь, я был готов поверить и в фей, и в единорогов… ну, разве что за исключением марфушиных духов. Эта бомжиха — банальная шарлатанка, что бы ни думала на этот счёт моя наивная хозяйка.