...В Департаменте полиции ловцы «заблудших душ» недаром получали казенное жалованье, наградные и прочие материальные вознаграждения. Такие письма, как пришедшее от студента из Карлсруэ, были им не в новинку — кандидатов в провокаторы, или, как их скромно именовали в Департаменте, «секретных сотрудников», было хоть отбавляй, оставалось только выбирать самых подходящих. Но студенты-заграничники представляли особый интерес. Опыт показывал, что они могут быть особенно полезны — революционная эмиграция набирала силу.
Похоже, что примерно так и рассуждал полицейский чиновник, заводивший формуляр на «неизвестного информатора» из Карлсруэ и готовивший доклад о нем по начальству. И вице-директор Департамента согласился с предложением нижестоящего чина навести справки и установить «самоличность» корреспондента, а пока ответить, как просит, по названному адресу и указанной им фамилии, да чтобы без особого интереса. Мол, о кружке в Карлсруэ нам все досконально известно (если бы только было так на самом деле!), и большого интереса он для нас, господин хороший, не представляет...
...У Евно потемнело в глазах: мерзавцы! Человек для них жизнью, можно сказать, рискует, а они...
Он вцепился глазами в последние строчки:
«Но прежде всего назовите себя, ибо мы люди с твердыми принципами и с неизвестными людьми сношений не ведем».
Он перечитал еще раз, громким шепотом, сильно шевеля пересохшими от волнения губами, и спохватился. Позвольте, милостивые государи, а почему вы пишете «но прежде»? Прежде чего? И на какой хрен я должен вам открываться, если услуги мои вам не нужны? Он громко выматерился — виртуозно, с загибами (мастерство это он пронес через всю свою жизнь). Вот ведь словеса-то все ради чего накручены: мол, нового вы нам ничего не осветили, а потому дорожиться вам не приходится... (опять выматерился!), но... платить мы вам готовы, надеюсь...
То-то! Он победоносно вскинул голову и внезапно почувствовал очистительные позывы... Письмо после этого сразу же пригодилось. И, дергая цепочку сливного бачка с экзотической чугунной вязью «Ниагара», он уже знал, что ответит в Петербург. Для начала запросит по-божески, 50 целковых в месяц, важно зацепиться. А уж коготок увяз, всей птичке пропасть. Только вот насчет открываться — это мы посмотрим, подумаем, спешить пока не будем...
Он покинул квартиру — сосед все еще не вернулся — и поспешил в ближайшее кафе (благо, что вчера должники рассчитались за пользование его библиотечкой!), занял столик и попросил подать вместе с кофе бумагу, чернила и ручку.