— И это с его-то болтающейся на куске кожи сломанной ногой? — возразил было Меллори. — Стивенс вряд ли выдержит. Он умрет, если мы это сделаем.
— Он умрет, если мы этого не сделаем, — пробормотал Андреа.
Несколько секунд Меллори смотрел на Стивенса и молча кивнул.
— Да, он умрет, если мы не поднимем его наверх, — устало повторил он слова грека. — Нам придется это сделать, — Он оттолкнулся от камня, спустился по веревке, уперся в стенку расщелины чуть пониже Стивенса. Дважды обернул веревку вокруг пояса и глянул вверх.
— Готов? — тихо окликнул он Андреа.
— Готов, — Андреа наклонился, подхватил Стивенса под мышки огромными ручищами, легко и медленно стал поднимать его, а Меллори подталкивал снизу. Несколько раз из хрипящего горла парня вырывались долгие дрожащие стоны. Меллори сильнее стиснул зубы. Наконец сломанная нога Стивенса Перешла из руки Меллори в крепкую руку Андреа. Неподвижное и застывшее, как у куклы, лицо Стивенса, мокрое от дождя и крови, откинулось назад. Меллори подтянулся повыше, с тихими ругательствами завязал мозолистыми пальцами узел и стянул им тело Стивенса. Проделал все это автоматически: перед ним еще маячила разбитая голова юноши, нелепо запрокинутая назад, за плечо, размазанная дождем кровь на лице, пробитый висок под клоком темно-русых волос - дождь успел смыть с них краску.
«Проклятый сапожник, — яростно подумал Меллори. — Дженсен еще узнает об этом, и это могло стоить людям жизни». Тут до него дошло, что он думает не о том. Меллори снова выругался. В свой адрес. Грубее и крепче. Удивляясь банальности своих мыслей.
Руки Стивенса, связанные веревкой, надели на шею Андреа так, что сам он оказался на спине грека. Через полминуты Андреа оказался на вершине клифа. Если сто шестьдесят фунтов — вес тела Стивенса — и создавали для грека какие-нибудь затруднения, то Меллори не заметил этого. Выносливость гиганта была поистине фантастической. Уже на краю пропасти нога Стивенса задела камень. Хриплый, булькающий вскрик, больше похожий на короткий резкий шепот, сорвался с его губ. Он был страшен — вид немой агонии юноши. Андреа выпрямился. Меллори быстро обрезал веревки.
— Давай, Андреа, быстро в камни, — шепнул он. — Жди нас на первой удобной площадке, которую найдешь.
Андреа кивнул, задумчиво глядя полуприкрытыми глазами на парня, которого держал на руках. Меллори вслушался в тонкое унылое завывание. Но ветер не приносил ни единого звука. Только нарастающее и затихающее погребальное пение в камнях и промозглость дождя, стынущего на ледяных уступах. Он вздрогнул. Сердито встряхнулся и стал сматывать веревку. Она ложилась у ног неровными кругами. И только, когда выбрал ее всю, вспомнил про вбитый в самом низу расщелины костыль и свисающие с него сотни футов веревки.