— Нужно найти огня и теплую одежду для малого, — быстро сказал Миллер. — Пульс около ста сорока и температура — сто три градуса (По Фаренгейту ). У него лихорадка. Он все время отключается.
— Да знаю я, знаю, — огорченно ответил Меллори. — И нет никакой надежды найти топливо на этой чертовой горе. Пойдем поглядим, сколько сухой одежды можно наскрести.
Они подняли край брезента и вошли внутрь. Стивенс еще не спал. Браун и Андреа лежали по обе стороны от него.
— Мы здесь заночуем, — объявил Меллори. — Давайте устроимся поудобнее. Но учтите, — тут же заметил он, — мы слишком близко к клифу, чтобы спать с комфортом... Однако старина фриц и не ведает, что мы на острове, а с берега нас не видно. Можно вообще-то устроиться и с комфортом.
— Начальник... — Миллер хотел что-то сказать, но умолк.
Меллори удивленно взглянул на него. Дасти, Браун и Стивенс глядели друг на друга как-то неуверенно, с сомнением в глазах. Предчувствие беды охватило Меллори.
— Что случилось? — резко спросил он. — Что там еще?
— Плохое известие, начальник, — осторожно начал Миллер. — Надо было раньше вам сообщить... Каждый надеялся, что вам скажет другой... Часового, которого вы с Андреа скинули в пропасть...
Меллори угрюмо кивнул. Он знал, что последует за этим.
— Он упал на верхушку рифа, — продолжал Миллер. — От него не много осталось, ну, а что осталось, крепко засело между камней.
— Так, так, — пробормотал Меллори. — Я все думал, как это вы умудрились вымокнуть под плащ-палатками.
— Я раз пять пробовал, начальник, — спокойно сказал Миллер. — Остальные страховали меня веревкой. — Он пожал плечами. — Безрезультатно.
Чертовы волны каждый раз отбрасывали меня К клифу. Назад.
— Через три-четыре часа будет совсем светло,— пробормотал Меллори. — Через четыре часа немцы узнают, что мы на острове. Только наступит рассвет, они пошлют лодку для проверки.
— Имеет ли это значение? — пpeдпoложил Стивенс. — Он мог упасть...
Меллори слегка отодвинул брезент в сторону, выглянул в ночь. Было холодно. Начинал падать снег. Он опустил брезент.
— Пять минут, — рассеянно сказал он. — Мы отправляемся через пять минут. — Он посмотрел на Стивенса и слабо улыбнулся. — Мы тоже забывчивы. Надо было сказать вам, что Андреа ткнул его ножом в самое сердце.
Последовавшие за этим часы, казалось, были вырваны из какого-то кошмара. Бесконечные унылые часы падений и подъемов, спотыкания и балансирования. Ноющие мускулы, падающие грузы, бессмысленные поиски в темноте и все увеличивающемся снежном покрове. Часы голода и жажды. Часы всепоглощающего утомления.