Ко мне никого не пускали, и меня самого не вызывали целых трое суток. Думали, сломаюсь, или ждали доказательств. На четвертый день позвали вновь на допрос, окончившийся так же быстро, как и первый. Меня пытались уговорить сознаться в преступлении, но я просто молчал. К вечеру четвертого дня разрешили свидание с женой и адвокатом. Проводили в такую же камеру, но чуть почище и со стульями.
– Гарри! – бросилась на шею Оливия. – Я вся извелась уже. Что происходит, у нас перевернули весь дом, твой офис как после урагана…
– Яш, они имели право?
– К сожалению, да, – кивнул адвокат, – у них серьезные покровители в Вашингтоне. Пока доказательств нет, они будут их искать любыми способами. Времени у них очень мало.
– У вас есть данные на этих, – я чуть замешкался и наклонился вплотную к уху Яши, – покровителей?
– Гарри, может, не надо? – робко спросил адвокат, прекрасно все понимая.
– Есть такое слово, Яша, – надо! Они объявили нам войну, что ж, давайте посмотрим, кто кого, – это все я так же произносил едва слышно. – А вообще, как говорит один великий человек, да-да, он живет именно сейчас, и это многим не нравится: нет человека – нет проблемы.
– Что мне сделать? – у адвоката загорелись глаза.
– Все, что накопаешь, передавай Сереге. Пусть работает только с «братьями», он поймет. Сто раз все проверить, Коби полностью на охране семей.
– Я все понял. Ребята смогут?
– Конечно, Яша. Как ты думаешь, если проблему решить таким способом, это поможет?
– Поможет, но для этого, увы, придется пролить слишком много крови.
– Не мы это начали… Скажи, а как так вышло, что у них доказательств нет?
– Потери двадцать три солдата, всех вывезли, следов никаких. Вы подготовили настоящих профессионалов. Ребята сейчас в Колумбии, Сергей занимается их вывозом.
– Ясно, молодцы. Базу обыскивали?
– Просто осмотрели, они ведь не знают даже численного состава вашей армии, так что все держится только на показаниях кучки чиновников-толстосумов.
– Передай Сереге, что сработать нужно ювелирно, напомни ему о Багси.
– Я понял тебя, думаю, он и сам догадается, что тут нельзя просто кинуться в атаку и всех положить. Я пойду, поговорите с Оливией, минут десять еще есть.
Адвокат ушел, и нам, правда, не прервали свиданку. Оливия плакала, ну, это ж женщина, тем более любимая и сама любит. Ничего, все утрясется. А уже если не помогут крайние меры, то тогда господ судей ждет сюрприз в виде неубиваемого меня на процедуре смертной казни. Хотя черт его знает, я как-то и не пробовал бить себя электрическим током, может, я зря радуюсь и бонусы не помогут. Что ж, тогда будет грустно об этом вспоминать.