Секретарь тайной полиции (Хейфец) - страница 51
Водрузив на нос золоченое пенсне, приступил шеф к чтению важного агентурного сообщения. Веселое и беззаботное настроение исчезло у присутствующих моментально. Их старая противница «Земля и воля», оказывается, этим летом распалась на фракции. На ее развалинах возникли две новые организации: «Черный передел» и «Народная воля». Первая из них собиралась продолжать линию старой «Земли и воли», то есть пропагандировать идеи социализма среди народа и в первую очередь добиваться осуществления лозунга «Земля — крестьянам». Зато вторая партия, «Народная воля», начала свою деятельность с того, что вынесла смертный приговор императору Александру II.
— Приказываю, — важно поднял голову Кирилов, — считать уничтожение преступного общества «Народная воля» первой задачей нашей экспедиции.
Чиновники разошлись с совещания. Передышка кончилась, снова началась тяжелая работа. Опять — знали они — повалит поток следственных дел, докладов, инструкций, и надо будет это переписывать, согласовывать, исполнять, докладывать. А будут ли наградные — бог весть, с террористами-то справиться нелегко, и всякое вообще случиться может… Еще, дай бог, коли в конце концов никого со службы не выгонят…
Ближайшее воскресенье Клеточников провел у Наташи. Полдня, не отрываясь, слушал он «курортные рассказы» Наташиного «кузена». Вопреки обыкновению Михайлов ему подробно рассказал о решениях Липецкого съезда, дал характеристики новых товарищей, принятых в партию, обрисовал перспективы борьбы.
— Все три новичка приехали с юга, — говорил он. — Главная фигура — Тарас. Гениальный человек, честное слово. Российский Робеспьер, прирожденный политик! Но Михайло не хуже, нисколько не хуже Тараса. Он у себя на юге был почти что вашим коллегой, Николай Васильевич, — служил по части министерства внутренних дел. Правда, положение было пониже, устроился всего-навсего надзирателем Киевской тюрьмы. Вывел оттуда трех вожаков южного Исполнительного Комитета. Вот каков… Третий новичок — Кот Мурлыка; одесская организация на него молилась.
— Кажется, в Липецке действительно удачно прошло, — заметил Клеточников. Он был счастлив, что Дворник делился с ним секретными партийными новостями. — Но насколько я понял из Наташиной записки, оттуда вы куда-то направились — «вояжировали»… Видимо, потом был общий съезд всех землевольцев?
— Да, в Воронеже.
— И вас не осудили за идею террора?
— Что вы! — весело замахал руками Михайлов. — Удивительно легко все сошло. Даже не верится! Сначала немного опасно было, когда выступал Оратор…
— Георгий Валентинович Плеханов, тамбовский дворянин, — быстро, будто давая справку, проговорил Клеточников, — кличка «Оратор»; в списке важнейших государственных преступников значится под номером третьим. Опаснейший агитатор и литератор.