– И что? – спросил он.
Мужчина оглянулся, убедившись, что их не подслушивают.
– Группа пассажиров намерена атаковать мостик и захватить заложников, – прошептал он. – Вынудить капитана высадить нас на побережье Америки.
Йозеф не верил ушам. Наконец он покачал головой.
– Ничего не получится, – сказал он.
Он видел, как велика команда судна, и знал, что думают о евреях те, кто работает внизу. Они не сдадутся без борьбы и к тому же знают судно лучше любого пассажира.
– Разве у нас есть выбор? – пожал плечами Познер. – Мы не можем вернуться. Твой отец это знал и поэтому сделал то, что сделал. Если мы победим, значит, получим свободу. Если проиграем, мир, по крайней мере, поймет, как мы отчаялись.
Йозеф опустил глаза. Если они проиграют – вернее, когда они проиграют, – капитан уж точно поведет судно в Германию, а потом Познера и остальных неудачливых угонщиков отправят в концлагеря.
– Почему вы говорите мне все это? – спросил он.
– Потому что ты нам нужен. Нужен, чтобы показать дорогу на мостик.
Изабель
Неподалеку от побережья Флориды. 1994 год
5 дней вдали от дома
Майами.
Это было похоже на сон. На сверкающее видение небес. Словно Иван открыл для них врата. Все потрясенно уставились на огоньки, будто не думали, что смогут их увидеть.
Когда яркие точки на горизонте превратились в смутные силуэты зданий, дорог, деревьев и не осталось сомнений, что впереди Майами, все заплакали и стали обниматься.
Изабель снова горевала по Ивану: он был так близко и не доплыл. Но ей стало чуточку легче: теперь она доберется до Америки. От этого она чувствовала себя виноватой и всхлипывала еще громче. Как она может скорбеть по Ивану и в то же время радоваться за себя?
Дзинь. Что-то согнулось и треснуло под ногой отца. Лодка накренилась. Вода полилась из новой трещины в корпусе, и ощущение легкости внезапно исчезло. Лодка тонула.
– Нет! – крикнул папа и наклонился, чтобы заткнуть дыру, но ничего не сумел сделать.
Вес самой лодки и пассажиров, очевидно, теперь просто разрывал ее. Все переползли на нос, но корма под тяжестью мотора опускалась ниже и ниже. Верх бортов был почти вровень с водой. Если волна захлестнет лодку, они утонут.
Или погибнут, как Иван.
Когда вода стала наполнять лодку, Изабель ужаснулась. Она не могла утонуть. Не могла исчезнуть в волнах, как Лита. Как Иван. Нет! Нет!
– Вычерпывайте воду! – крикнул дед.
Мама лежала на носу судна, дальше других от поднимавшейся воды. Теперь она дышала чаще и глубже.
Все остальные схватили банки и чашки, но едва ли это могло помочь. Слишком много воды. Слишком большая тяжесть.