Он понимал, что главная цель его вызова в Москву - не постройка какой-то церкви, которую с успехом могли в конце концов построить и псковичи, а в том, чтобы надёжно, на века, спрятать бесценное византийское культурное сокровище. [...] С другой стороны, построить царский каменный дворец, безопасный от огня, а также стопроцентный европейский замок, надёжное убежище от наскоков татар и всяческих врагов - лестная задача!
«Научная экспедиция» Аристотеля вступила в Москву, согласно летописям, 26 марта 1475 г. В литературе вопроса существует попытка сомневаться в этом и утверждать, что Аристотель прибыл в Москву 26 апреля, что ошибочно; в конце апреля по поручению великого князя и по собственным соображениям Аристотель уже выбыл в большую полугодичную, в собственном смысле научно-исследовательскую экспедицию для изучения древнерусских памятников церковного и гражданского зодчества, быта, нравов, словом, всей тогдашней жизни Московии от Москвы до Мурманского побережья. [...]
Имея на плечах солидный груз в 60 лет, Аристотель тем не менее ни на минуту не задумался тронуться верхом в далёкий и неведомый ему путь до самых пустынных Соловков на Белом море, путь в две с половиною тысячи вёрст. Целью отважного рейда, помимо научных устремлений, служил также белый кречет, обещанный им страстному любителю и ценителю их миланскому герцогу Галеаццо Мария Сфорца. И - удивительное дело - Аристотель раздобыл-таки трудноуловимую птицу, белого, вернее, серого кречета, и тотчас препроводил его со своим сыном Андреем в Милан, к названному герцогу. Последний успел только раз полюбоваться на эффектный полёт долгожданной птицы, как был заколот кинжалом убийцы.
Тем временем шли подготовительные земляные работы в Кремле для сооружения книжного сейфа. Работы вёл любимый ученик Аристотеля («подмастерье, Петрушею зовут»), молодой Пётр Антонио Солари, будущий преемник «гения Ренессанса».
Весь первый год пребывания на гастролях Аристотель метался по Московии по личным и научным делам; в Москве он пробыл всего два месяца с небольшим. Он вообще не торопился с Успенским собором. На первом плане у него стоял подземный книжный сейф для византийской книжной «поклажи». [...]
Наконец, в конце 1475 г. Аристотель вплотную приступил к будням своей исторической миссии в Москве, к сооружению дивного средневекового замка в глуши Московского Залесья. Прежде всего он сверил свой венецианский план замка, набросанный им наобум, по рассказам митрополита Исидора, некогда бежавшего из Москвы от гонений за принятие флорентийской унии, с подлинной топографией Кремля, бывшего теперь перед ним воочию, и внёс необходимые поправки. Пока шли своим порядком неотложные работы по сооружению подземного Кремля, Аристотель приступил к постройке по-новому Успенского собора.