. И сейчас он не хочет, чтобы я оказалась на той лестнице…»
Сопя от напряжения, она изо всех сил потянула за ручку, но с таким же успехом она могла попытаться сдвинуть с места Пизанскую башню.
Дом не пускал ее.
Катя вытерла пот со лба, выпрямляясь.
Ее взгляд остановился на огромном зеркале, и она, мгновенно позабыв о двери и лестнице за ней, шагнула к нему.
Катя медленно подняла руку вверх, но «Катя-отражение» лишь молча стояла и улыбалась.
По спине девушки пробежал ледяной ручеек.
«Это не зеркало, – прошептала Лариса. – Это твоя душа…»
Бледнея, Катя повернулась боком, но ее зеркальное отражение и не думало копировать движения. Катя-двойник просто стояла, исподтишка глядя на свой «оригинал». Улыбка постепенно превратилась в злобную ухмылку, глаза стали злыми и чужими.
Катя попятилась назад, и в это мгновение тишину разорвал протяжный звон настенных часов. Было что-то обреченно-заунывное в этом вибрирующем звуке, часы словно отсчитывали последние секунды перед тем, как приговоренный к казни положит свою голову на плаху.
Внезапно жуткое отражение в зеркале зашлось в безумном хохоте и тут же растворилось, превратившись в белесую пленку тумана.
– Прекратите! – завизжала Катя. Ее лихорадочный взгляд метался от страшного зеркала, в котором отсутствовало собственное отражение, до старинных часов, оглушающий звон которых становился поистине невыносимым.
– ХВАТИТ!!
Вибрирующий звук, казалось, застыл в воздухе, после чего часы буквально развалились в воздухе на две половины, с гулким стуком грохнувшись на пол.
Катя вновь повернулась к зеркалу, оцепенев.
Они были там, буквально в двух метрах за ее спиной. Четыре неподвижно застывшие женские фигуры, все в одинаковых белых платьях. Бледные, застывшие лица, от глубоко запавших глаз веяло зыбким мертвым холодом.
«Они… о боже, их рты…» – в ужасе подумала Катя.
Ни у одной из них не была рта. Ни шрама, ни полоски, зашитой нитками, просто гладкая, бледная кожа под носом, и все. Будто девушки были такими с самого рождения.
Несмотря на дикость происходящего, Катя узнала в одной из них Марину. Ту самую девушку, что привела ее на старый комбинат…
С едва слышным шорохом по поверхности зеркала поползли тоненькие трещины. Звук был похож на шелест лап какого-то крупного насекомого.
Фигуры безмолвно приближались к Кате, а та была настолько парализована животным страхом, что не могла даже пошевелиться. Как загипнотизированная, она во все глаза смотрела в зеркало, где неожиданно появилась Лариса. Она была обнажена, при этом бережно прижимая к груди длинное белое платье.