— Значит, ты, старина, включаешь и боксера и радистку в свою орбиту, — сказал Старков.
— Андре, ты принес хорошие вести. Придется мне делать еще один коктейль, но уже покрепче, — весело произнес Жорж.
— Выпью с удовольствием. А потом? Потом в отель, где потише, возьму номер, который потеплее, да и завалюсь спать. Чертовски устал за последние недели, вымотался вконец.
— А когда в Антверпен?
— Я позвоню.
Жорж хотел сказать, что радистку желательно было бы скорее переправить сюда, во Францию, поближе к Парижу, но в дверь раздался робкий стук и просунулась лохматая рыжая голова молодого официанта.
— Мсье Жорж, простите, вас спрашивают.
— Кто?
— Тот ваш клиент, черный полковник.
— Передай, что сейчас иду.
Но в коридоре уже слышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и, заполняя тесную конторку, ввалился высокий и грузный, краснолицый гитлеровец в лакированных сапогах и черной форме эсэсовских войск.
— Милый Жорж, я не привык долго ждать, когда горло пересохло и жаждет кружки доброго пива, — выпалил он по-немецки.
— Пиво сейчас будет, господин полковник.
— А вы что пьете? Коктейль? Эту парижскую бурду? Лучше доброго пива нет ничего! — полковник, усаживаясь в свободное кресло, бесцеремонно оглядел Андрея Старкова. — Мы, кажется, с вами где-то встречались, ваша личность мне знакома.
— Да, полковник, на приеме у генерала фон Хольтица, — спокойно ответил Старков. — Но там, как мне помнится, вы с большим удовольствием пили коктейли, или, как вы изволили сказать, эту самую бурду.
Упоминание фамилии генерала, пользовавшегося особым доверием Гитлера, подействовало так, словно на полковника вылили ушат холодной воды. Это можно было увидеть по его сузившимся маленьким глазам, в которых мелькнула растерянность. Она продолжалась какой-то миг, но Андрей успел все заметить. Полковник внешне не изменился. Почмокав губами, он произнес:
— Так там же был напиток «Букет цветов», составленный из лучших сортов старых вин!
— И его приготовлял, если вам неизвестно, Жорж.
— Жорж, это правда, или меня разыгрывают? — полковник всем корпусом повернулся к бармену.
— Правда, — сказал Жорж и вздохнул.
В конторку внесли поднос, уставленный кружками пива.
— Радоваться надо, а не грустить, — эсэсовец взял кружку, осушил залпом, взял вторую.
— Да я не об этом, — произнес Жорж.
— Так о чем же, если не секрет?
— Какой секрет, если вся Франция знает, — Жорж показал на газету.
— А что? — насторожился полковник, остановив у рта поднесенную кружку.
— Наш чемпион по боксу в Лейпциге проиграл русскому, — грустно сказал Старков, принимая игру и поддерживая Жоржа.