Позади них бушевала звёздная буря, надёжно отделявшая их от «Светлячка». Уайетт и Азикиве теперь были сами по себе.
Лена смотрела на капитана и только сейчас понимала, насколько она стара. Морщины её разом стали глубже, спина сгорбилась, а рука, которой она держала чашку, чуть заметно дрожала. Лишь в глазах Мэй горел всё тот же холодный огонь — непоколебимая уверенность, что будет так, как она сказала. Сколько ей на самом деле? Сколько лет эта женщина бороздит космос? Скольких людей за это время она оставила позади, на верную смерть?
— Кэп, — голос Лены дрожал от плохо сдерживаемой ярости. — Эта буря может затянуться на несколько недель. На «Светлячке» почти не осталось воздуха. Они столько не протянут — мы не можем их там бросить.
— Можем. Они спасатели. Рисковать и умирать — их работа, — закрыв глаза, Мэй отпила из чашки. Сенсоры Лены улавливали запах мяты и какого-то лекарства.
— Вот оно как. А ваша работа какая, капитан? Сидеть в кресле, потягивая чаек?
— Моя работа, Новикова, принимать такие решения, — холодно ответила та. — И рассылать похоронки. Хотите поменяться?
«Ещё одно слово, и я её ударю, — подумала Лена. — Не факт, что старуха это переживёт».
К чёрту капитана и её приказы. Запрыгнув обратно в гнездо, она устроилась поудобнее. «Я пилот, — сказала она себе, — и только я решаю, куда нам лететь. Пусть попробует меня остановить».
— Инсубординация, значит, — устало вздохнула Мэй. — Ну что ж, вперёд. Я не буду вам мешать.
Лена, не веря своим ушам, обернулась к капитану, ожидая подвоха.
— Но подумайте вот о чём, — продолжила та, убедившись, что завладела вниманием пилота. — Помимо Азикиве и Уайетта, на борту «Светлячка» ещё девять человек, пока что живых. Мы сюда прилетели их спасать.
— И что? — Лена фыркнула. — Доберёмся до «Светлячка» — вытащим и их. Делов-то.
— А если не доберёмся? Если мы разобьёмся или сожжём гипердрайв? — Мэй сверлила её взглядом. — Потому что я скажу вам, что будет. «ТранСтар» бросит нас здесь. Они не станут рисковать ещё одним кораблём там, где уже пропало два. Мы умрём, а люди в капсулах останутся здесь навсегда.
Лена уже собралась огрызнуться, но что-то удержало её. Тихий внутренний голос, порождение многих лет, проведённых в кресле пилота. «В самом деле, дорогая моя. Насколько ты уверенна, что сможешь добраться до «Светлячка», не разбившись в хлам?» Уверенна. Маневрирование среди астероидов было детским садом, игрой, программой начального обучения. Она выполняла такие манёвры десятки раз — и на тренажёрах, и вживую.
«Но те суда были меньше», — напомнил голос. Небольшие и юркие, заведомо рассчитанные на манёвры в замкнутых пространствах. «Буревестник» же был большим кораблём. Ему было необходимо больше места для поворота и торможения. Кроме того, оставалась буря. Даже в тени астероидов она ударит по сенсорам, снизит их точность. Насколько сильно? Чёрт его знает. Может, достаточно сильно, чтобы не вписаться в один из поворотов и стесать двигатель. Вполне возможно.