Когда вышли из-за деревьев, Григорий отчетливо рассмотрел выгоревшую дотла заставу. Там еще продолжало что-то гореть, но основной пожар уже закончился и спасать из огня явно было нечего.
Пара «Сорок» бодро преодолела открытое пространство. А вот наконец и намеченный правый фланг позиций пограничников. Еще на подходе они получили сообщение световым кодом о критической ситуации и о том, что японцы подобрались к траншеям вплотную.
С первого взгляда видно, что пограничники понесли серьезные потери. Убитых никто не убирал – просто не имели такой возможности. И павшие оставались там, где настигала их смерть. Григорий наблюдал не менее десятка тел. А вот живых совсем немного. Правда, сколько, даже приблизительно, он понятия не имел.
Едва бронеходы появились из-за уреза, как японцы тут же прекратили атаку. Сначала самураи замерли в ужасе, а потом обратились в паническое бегство. Пулемет уже снят со стопора, Григорий с силой сжимал его рукояти. Загрохотал «максим» левого борта. Задудукал ЕКПБ, посылая перед машиной короткую очередь внушительных трассеров.
Азаров же, позабыв обо всем, вдруг выхватил взглядом хрупкую девчушку, устроившуюся в стрелковой ячейке. Она стояла, сжимая в руках ТОЗ-34. Новинку, которую он так хотел заполучить, но матушка отказала в этой блажи, заявив, что у него в училище и без того хватает стреляющих игрушек. Одета девочка в темные жилетку, кофту, юбку-брюки и ботинки с высокой шнуровкой. Вся одежда изгваздана, но это ничуть не умаляет достоинств точеной фигурки. Волосы, подстриженные под модное каре, растрепаны. На чумазом лице замерло выражение искреннего восторга. В миндалевидных глазах, устремившихся на шагающего гиганта, горячечный блеск. Тонкогубый и большой рот открыт в удивлении.
Не сказать, что девочка красива, но вот есть в ней что-то притягательное. Что именно, Григорий понятия не имел. Просто хотелось смотреть на нее, не отрываясь. А еще этот карабин и общая окружающая обстановка. Однозначно она принимала участие в бою.
На валькирию как-то не тянет… Едва он об этом подумал, как распахнутый рот девочки вдруг трансформировался в открытую белозубую улыбку. Миг – и ее личико преобразилось, став настолько милым, что… Вот ангелочек да и только. Нет. Дикий ангел. Да. Такое определение, пожалуй, подойдет больше всего.
Вся эта картина стояла перед ним буквально несколько секунд, пока бронеход преодолевал линию траншей. К окружающей реальности Азаров вернулся не сам, а посредством болезненного тычка в бок, прилетевшего от поручика. Тот еще и кричал что-то, не различимое в грохоте захлебывающегося пулемета с левого борта. Наверняка матерное. Но Азаров предпочел не вслушиваться.