Гренада моя

Сентябрь 1937 года

Скрип и скрежет. Гулкий удар, и опора опустилась на склон горы. Стопа надавила на педаль особым образом, и когти с громким хрустом впились в каменистый грунт. Мгновение, и конечность обрела устойчивость. Перенести вес на нее и сделать еще один шаг, преодолев сразу два с лишним метра. Паровая машина отозвалась тяжким вздохом, насос высокого давления выдал уже давно привычную трель, перегоняя десятки литров масла и нагнетая им гидроцилиндры.

Несмотря на крутой склон, продвижение бронехода к позициям противника не прервалось ни на секунду. Жаль только, что в атаку приходится идти не с Русским добровольческим корпусом, а в составе тринадцатой интербригады. В этих вояк Григорий откровенно не верил. Та еще сборная солянка.

Насколько успел разобраться Азаров, в этих подразделениях больше расстреливают за совершённые и мнимые преступления, чем гибнут на поле боя. Да и в атаку ребятки идут неохотно, не смотри что добровольцы. Мало того, еще и требование выдвинули, чтобы через полгода интернационалисты имели возможность вернуться домой.

Никто не верил, что подавление вспыхнувшего в Испании мятежа затянется на столь долгий срок. А оно вон как вышло. Уже больше года льется кровь, и конца-края этому не видно. Гражданская война – а ничем иным это не могло быть по определению, – она вообще самая жестокая и безжалостная. Уж кто-кто, а русские это знают.

Русских тут более чем достаточно. И отнюдь не только в добровольческом корпусе. Эмигрантов и сочувствующих коммунистам, анархистам и иже с ними свели в две отдельные интербригады. Десятую и одиннадцатую. В общей сложности три с лишним тысячи человек. Вот только Азарову ходу в те части нет. Российских добровольцев и без того зовут беляками и все время лязгают на них зубами. Но терпят. Потому что император Алексей Второй – единственный, кто оказывает реальную и существенную помощь республиканцам.

Григорий, практически не отдавая себе отчета, повел взором по перископическим триплексам, расположившимся перед ним в два ряда, по четыре в каждом. Верхний, передний и боковой обзор, нижний задний и под ногами. Панорама передается посредством линз и зеркал. Точно такая же система, только подвижная и с прицелами. Вот так все просто и в то же время невероятно сложно.

Непривычный человек пришел бы в ужас от подобного обозрения. И уж тем более от осознания того, что вот так, практически вслепую, приходится управлять тридцатипятитонной машиной. Хм. Вообще-то он и сам в шоке. И еще месяц назад ни за что в это не поверил бы. Но факт остается фактом. Он пилот бронехода и находится в его боевой рубке.