Его волочило к источнику, и подсознательно Ивар понимал, что раз его с такой силой толкают туда, то вряд ли он переживет столкновение. Мимо Эри, на щеках которой вроде появился румянец, но рассмотреть толком он не смог. Когда до пламени оставалось не более метра, Ивар едва не взвыл, но на этот раз от неожиданности. Кто-то цепко ухватил и сильно дернул его за хвост, остановив, когда до огня оставалось совсем немного.
— Если кто и убьет его когда-нибудь, то это буду только я. — Тихий голос Эри прозвучал во внезапно образовавшейся тишине довольно отчетливо, но ему сначала показалось, что он ослышался.
Повернув голову и не веря собственным глазам, он уставился на ведьму. Жива! Все получилось! Сил у нее пока было маловато, словно на то, чтобы поймать его за хвост, она отдала последние. Сейчас многострадальная часть его тела была на свободе, а Эри с трудом поднималась на ноги. Моментально вернувшись в человеческий облик, Ивар бросился к ведьме, получил в ответ улыбку, а затем она вскинула голову, посмотрев на богиню.
— Теперь ты помнишь, что у тебя была дочь? — спросила она.
— Эрин? — произнесла потрясенным голосом госпожа Зима.
Посмотрев на нее, Ивар заметил, как изменилась ее внешность. Волосы стали совсем темными… Не ускользнул от его внимания и тот факт, что они с Эри… похожи?
— Здравствуй, мама, — тихо сказала она. — Я так скучала.
— Мама? — выдохнул Ивар.
Если Ивар думал, что сегодня его уже ничто не поразит, то он глубоко ошибался. Наверное, в другой раз он подумал бы, что это такая шутка, но когда дело касалось его невозможной ведьмы, он уже ничему не удивлялся. Хотя иметь в тещах богиню — перебор однозначно. Но, судя по всему, придется с этим смириться.
— Отойди от него! — вскрикнула госпожа Зима.
Не совсем понимая, что случилось на этот раз, Ивар вновь активировал щит, понимая, что он не выдержит и одного удара.
Очнувшись на полу и увидев, как вихрь тащит мимо меня ирбиса, я действовала инстинктивно. Почему-то зная, что Ивар не переживет встречи с источником, первую мысль, пришедшую в голову, я и осуществила. Поймала за хвост желтоглазого, успев в самый последний момент. Кажется, ему не сильно понравилось такое обращение, но спрашивать разрешения как-то времени не было, да и желания тоже. Я вообще с трудом соображала, что происходит. Последнее, что я запомнила, — моя отчаянная попытка отогреть сердце бабки, а затем матери. Кажется, я немного переборщила, потому что почувствовала, как сама заледенела. Потом был взрыв, и все… сознание отключилось. Я помнила, как бабка звала меня к себе. Она убеждала, что мне нечего делать в этом мире и что не стоит освобождать души снежных ведьм, а следует присоединиться к ним, но я не собиралась с ней соглашаться. Почему-то верила в Ивара, хотела его видеть, почувствовать тепло его рук. Но это плохо помогало, я все сильнее замерзала и уже с трудом дышала, когда почувствовала, как лица коснулся легкий весенний ветерок. Хотелось глубоко вдохнуть, но я не могла даже разомкнуть губы. Паника, отчаяние и да, страх. Понимая, что жизнь висит на волоске и если не возьму себя в руки, то на этот раз точно одной снежной ведьме придет конец, я боролась со своим телом изо всех сил. Когда мне удалось сделать судорожный вздох, то ощущение тепла пропало, но и той малой толики хватило, чтобы в теле разгорелась искорка тепла. Затем достаточно было лишь вспомнить, что я так и не попробовала свой «десерт», и непонятно откуда появилась силы. Несколько вдохов и выдохов, чувство, что мне все равно холодно, но стоило увидеть, что моему желтоглазому нужна помощь, как я забыла обо всем…