Было еще одно белое пятно — Амантай Надыров. Он исчез, словно растворился. В Омске его не оказалось, согласно данным местной милиции, он улетел в Москву. «Москва — не заграница — найдем!» — думал Чернов.
Оставался Алексей Ильин.
Сразу после посещения родителей Алексея и беседы с его отцом Чернов позвонил в отделение милиции «Ясенево».
— Он регулярно у вас отмечается?
— Да, товарищ капитан.
— У меня большая просьба. Когда он придет отмечаться, задержите его под благовидным предлогом и сообщите мне, я тут же подскочу.
И вот они встретились.
Чернов обратил внимание — Алексей одет со вкусом. Видно сразу — не бедствует. Держится уверенно: встрече с Черновым рад — так по крайней мере показалось Игорю.
— Поздравляю с освобождением. — Чернов протянул бывшему сопернику руку.
— Спасибо, Игорь.
— Не хочу копаться, как тебе удалось так быстро освободиться, — сказал Чернов, когда они остались в комнате одни. — Хочу просто спросить: как думаешь жить дальше?
— С наркотиками я завязал навсегда, — ответил Ильин.
— А с преступным миром?
— Тем более. Вот моя жизненная программа вкратце: женюсь, нарожаю детей, буду работать. Как все простые люди…
— Где работать?
— Предложили руководить одной торговой фирмой, вполне добропорядочной. Какой — пока не скажу, чтобы не сглазить.
— А с Наташей — полный разрыв?
— Она предала меня, — потупил глаза Ильин. — Есть доказательства…
— Хорошо. Спасибо за откровенный разговор. — Игорь протянул ему свою визитную карточку. — Если что — звони. У тебя есть женщина?
— Есть, живем гражданским браком. Скоро оформим брак официально.
— Телефон свой, кстати, дашь?
— Нет у меня телефона, — соврал Ильин. — Пока нет. Если что — звони родителям.
Жарким летом 1980 года на горной дороге Батуми — Тбилиси остановился запыленный уазик. Водитель машины, тридцатипятилетний детина, развернул карту. Ему надо было где-то заночевать, и он выбрал деревушку, расположенную в стороне от трассы, в горах.
Уазик свернул с дороги и медленно поехал вверх по петляющей тропинке. Минут через пятнадцать он въехал в селение, состоящее всего из одной длинной улицы. Причем дома стояли только с одной стороны — они лепились к подножию горы, вершину которой скрывали облака.
Улица словно вымерла — водитель уазика не заметил на ней ни души. Между тем следовало где-то остановиться, поесть горячего — он целый день питался в дороге всухомятку, да и о ночлеге позаботиться, ведь уже стали сгущаться сумерки, а в горах темнеет быстро. Может, постучаться наугад в любой дом? Но мало ли на что нарвешься. Со всех сторон из-за заборов доносился разноголосый лай — так псы реагировали на появление в деревне чужака.