— Ресторан? — Брови у нее поползли вверх. — Это вам, дяденька, в Тбилиси надо.
— Да не ресторан, черт, а столовка какая-нибудь, харчевня, шашлычная, — пообедать надо. Вернее, поужинать.
— Ой, я сама умею шашлык готовить. Меня папа научил. Только у меня мяса для шашлыка нет…
— Купить нельзя?
— Конечно, можно! Дядя Зураб вчера зарезал барана, у его сына был день рождения…
Гоша дал ей денег, и уже через полчаса на школьном дворе, безлюдном ввиду каникул, пылал мангал. У хозяйственной Зулейки нашлись и помидоры, и репчатый лук, и все приправы, необходимые для шашлыка.
Дразнящий запах жареной баранины вызвал у молодого человека зверский аппетит. Он жалел только, что в уазике не осталось ни одной бутылки спиртного.
— У тебя вина нет? — спросил он на всякий случай.
— Я вино не пью, — покачала она головой.
Ужинали в комнате, которую Зулейка гордо именовала своей. Комнатка была крохотная, но чистая. Деревянный пол недавно вымыт и еще хранил влажность. Грубо сколоченный стол, две деревянные лавки да узкая железная кровать — вот и все убранство, если не считать цветов в горшках, которые стояли и на подоконнике, и на столе, и даже на полу.
Вкуснее шашлыка Гоша в жизни не едал. Он наворачивал мясо за обе щеки, запивая ароматным чаем.
Не отставала от него и Зулейка.
— Этот кактус я привезла из Тбилиси, — показала она на подоконник, когда они поели.
— Ты была в Тбилиси?
— Один раз. Дядя Зураб ездил в гости к старшему сыну, он там учится в университете, и взял меня с собой. У него, между прочим, «Нива», — добавила она.
— Долго ты была в Тбилиси?
— Неделю.
— И что видела?
— Ничего. Все время провела в библиотеке, читала книги про Клеопатру.
— Чего? Про Клеопатру? — изумился Гоша.
— Я только про нее и люблю читать. И все мои книги, — Зулейка кивнула на полку, на которой теснилось несколько растрепанных книг, — только про нее.
— Ну, ты даешь! — присвистнул Гоша. — А кто она — богиня?
— Клеопатра — это знаменитая египетская царица, — ответила Зулейка, и глаза ее заблестели. — Она была красивее всех, и ее любили самые знаменитые люди.
Она долго и увлеченно рассказывала ему о любовных приключениях царицы, словно та была ее близкой подругой. И о том, как Клеопатра, попав в безвыходное положение, покончила с собой, возложив на свою прекрасную грудь ядовитую змею.
— Молодец баба! — сказал Гоша. — Не побоялась. Хороший бы из нее курьер вышел.
— Какой курьер?
— Ничего, это я так… А давно она жила, эта самая Клеопатра?
— Еще до нашей эры.
Гоша встал, прошелся по комнатке:
— Ну что, подруга, как вечер проведем? Танцульки тут у вас есть?