В ходе обследования были обнаружены: два сонных таракана, разговорник французского, один штопаный носок, а в мусорном ведре — пачка салфеток, отменно склеенных в твердый брусок. Маленький констебль положил улики на койку и стал попеременно рассматривать.
— Годчичник изучает фданцузский. За-а-чем?
Тараканы ответили ему сонным причмокиванием, а Питер спешно записал каждую находку в блокнот, озаглавив перечень мудреным словосочетанием «Причинно-следственные связи?». Хотя, разумеется, где тут причина и откуда следует связь, было, вот, ни капельку не понятно.
Мальчик выбрался в коридор и стал задумчиво ходить кругами. Сосредоточиться не получалось — из палаты Горчичника неслось беспрерывное ворчание и чертыхание (и наглый тараканий храп), а Додо на пару с Колючкой вдруг решили спеть рождественский гимн.
Была и еще одна причина, самая, пожалуй, главная: Питер хотел бы находиться сейчас где угодно, кроме больницы. Он ведь мечтал с самого утра, что никогда уже не вернется в палату: станет ассистировать констеблю Шнапсу и расследовать преступления Чудного городка, уплывет в края, куда не может привести ни один на свете Неторный путь, найдет там приключения, друзей…
«Но зачем мне новые друзья? Вот же они! Здесь, сейчас!»
Питер отошел от напарников — почувствовал, как слезы собрались в уголках глаз и готовы в любой момент ринуться наружу. И тут взгляд мальчика ткнулся в карточку пациента — напротив палаты Горчичного куста.
«Франсуа Безе, 408 лет.
Раса: десерт
Диагноз: хроническое вздутие живота».
Это не могло быть совпадением. Питер бросился к мистеру Шнапсу и стал показывать на фамилию.
— Ась? Безе? Бе-зе, ну и фамильще. Фданцуз. Фданцуз?!
Пряничный человечек ахнул и стукнул тросточкой в пол.
— Ну, конечно! Выставка новых дабот Алана Данна. Они узнали о госпитализации Безе и решили пдитводиться им! Только и нужно было — находиться в палате дядом, чтобы иметь педед собой, так сказать, живой пдимед.
Вот, кто похищает последние подвека пдедметы искусств! А мы-то думали!
Глинтвейн сделал маску из папье-маше. Тут, — указал мистер Шнапс на склееную бумагу, — должно полагать, остатки. Годчичник учил манеды и дечь Безе. А Пдимус… О, ну с ним понятно. Он будет обдабатывать те замки, которые нельзя даскдыть за счет связей фданцуза!!!
Чего вы стоите?! Бежим в галедею! А-а-а-а-пчхы!!!
Сцена, что разыгралась в кабинете Франсуа Безе, соучредителя выставки, выглядела так: с одной стороны француз с охраной и работниками галереи, с другой — команда мистера Шнапса и лейтенант местной полиции Макграт, широко известный благодаря огромной лысине и не менее огромному послужному списку. Офицер, как выяснилось, служил вместе с маленький констеблем в Индии.