— Нельзя держать на земле создание неба, — раздался дребезжащий голос сзади. Команда оглянулась и увидела арестованных — Макграт как раз выводил их наружу.
— Мастед Падабеллум, о чем вы говорите?
Но скульптор больше не произнес ни слова.
«Крал ли кто-нибудь Северное сияние?» — написал мальчик и показал мистеру Шнапсу.
— Ммм… Да, естественно! — пряничный человечек кивнул, как на нечто само собой разумеющееся. — Паду годков назад обводовали мастедскую Санта-Клауса. Но пошто тебе? Ааа! Дележная метка!
«Троица совершила налет, но затем Примус утаил часть добычи и сделал из нее Семицветика. А недавно Глинтвейн и Горчичник узнали, потребовали свою долю, и мастеру Парабеллуму оставалось разделить цветок с подельниками или… отпустить на волю, инсценировав похищение. Северное сияние над башней!!!»
— Севедное сияние над башней! — мистер Шнапс и Питер посмотрели друг на друга, пораженные одинаковой догадкой. — Вот почему Нетодный путь привел нас туда. Это же самая севедная часть земель…
Колючка и Додо непонимающе хлопали глазами и топтались на месте, так что пряничный человечек принялся растолковывать подробности.
«Отец исполнил мечту сына, — понял вдруг Питер, — вернул того на небо, вот и опустел снежный шарик в магазине Корнелиуса. Или… Нет! Посылку привезли только в начало Неторного пути! Семицветик не смог бы пройти до конца, если бы не знал цель и не верил в себя!»
У мальчика пошли по спине мурашки — при мысли о маленьком невидимом цветке, который непреклонно шел по бесконечной дороге и все же обрел такую желанную свободу.
— Вы мне… поможете? — раздался хриплый голос.
Мистер Шнапс, Колючка и Додо стали вертеть головами в поисках говорившего.
— Это я, — улыбнулся Питер. — Это я спросил.
Эпилог:
в котором Автор, увы, должен попрощаться с полюбившимися героями и не менее полюбившимся читателем. Надеюсь, мы еще встретимся!
— Ты уверен? — спросил Корнелиус и достал из-под прилавка стеклянный шарик. Внутри его было темно, кружился снег, а у дороги стоял высокий, благородного вида мужчина: в распахнутом плаще, «ботильонах»; с глазами цвета весенней травы. Путник одной рукой прижимал к себе младенца, другой — обнимал девушку, как можно заключить, свою жену.
— Да, — Питер дотянулся до прилавка и с дребезжанием положил один шиллинг.
С легким хлопком шарик опустел, а монетка вдруг подпрыгнула и закружилась, быстрее и быстрее, а с ней бросился в невообразимую пляску и весь мир…
«Я дома?» — Питер, не веря, поморгал зелеными глазами. По всему выходило, что да. На стене напротив висел длинный плакат «С Днем Выздоровления», у кровати разместилась новенькая космическая станция, а рядом — на тумбочке — лежала книга с изображением анаконды. Пахло выпечкой и свежевыстиранным бельем.