— Буду краток, — сообщил он. — В такие минуты нет места для дипломатии. Я хочу только сказать, сэр, что мы пришли просить вас об огромном, невероятно огромном одолжении. Возможно, вы не сочтете для себя возможным принять его. В этом случае мы не станем вас осуждать. Однако если сможете…
— Это величайшее одолжение, сэр! — вмешался генерал. — И я нахожусь в двусмысленном положении, когда не знаю, что для меня лучше: если вы сделаете такое одолжение или откажетесь от этого.
— Отец… пожалуйста… если ты не против… — мягко, но решительно проговорил лейтенант. И вновь обратился ко мне.
— Сэр… Вы дали показания полиции, что было начало восьмого, когда вы услышали в квартире наверху звуки борьбы, которая… которая… Ну, вы понимаете.
После требования посетительницы, покинувшей мою квартиру меньше часа назад, вопрос молодого человека поразил меня.
— Да, именно такие показания я дал, — ответил я. — И это правда.
— Естественно, — сказал Фрейзер-Фриер. — Но… эээ… откровенно говоря, мы пришли сюда, чтобы просить вас изменить свои показания. Не могли бы вы сделать нам, как людям, страдающим от жестокой потери… одолжение, которое мы никогда не забудем… Не могли бы вы сообщить полиции, что борьба происходила в половине седьмого?
Я был потрясен.
— А каковы… причины? — наконец сумел я произнести.
— Я не могу вас посвятить во все детали, — ответил молодой человек. — Могу сообщить только одно: так получилось, что в семь часов вечера прошлого четверга я обедал в „Савое“ с друзьями… С друзьями, которые вряд ли забудут это одолжение.
Старый генерал вскочил на ноги.
— Норман! — воскликнул он. — Я не разрешаю тебе делать такие вещи! Я просто не…
— Успокойся, отец — устало произнес лейтенант. — Мы уже обсуждали это. Ты обещал…
Старик опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Если вы согласитесь изменить свои показания, — продолжал молодой человек, обращаясь ко мне, — то я сразу же признаюсь полиции, что именно я… убил своего брата. Они ведь подозревают меня. Им известно, что в конце дня в прошлый четверг я купил револьвер, и решат, что в последний момент я предпочел воспользоваться ножом. Им известно, что я был у него в долгу, что мы ссорились из-за денег, что я и только я выигрываю от его смерти.
Он внезапно умолк, подошел ко мне и протянул руку в просительном жесте, который мне никогда не забыть.
— Сделайте это для меня! — воскликнул он. — Помогите мне признаться! Помогите покончить с этим ужасным делом здесь и сейчас.
Уверен, что никогда и ни к кому еще не обращались с подобной просьбой.
— Но почему?.. — сам того не желая, повторял я вновь и вновь: — Почему? Почему?..