Лейтенант взглянул мне прямо в глаза, и надеюсь, что никогда больше не увижу такого взгляда мужчины.
— Я любил его! — воскликнул он. — Вот почему. Ради его чести, ради чести всей нашей семьи — вот почему я умоляю вас так поступить. Поверьте, для меня это непросто. Но я могу сказать вам только это. Вы знали моего брата?
— Мало.
— Тогда и ради него… выполните мою просьбу.
— Но… убийство…
— Вы слышали звуки борьбы. Я скажу, что мы поссорились, и я ударил его, обороняясь… — он повернулся к отцу. — В этом случае мне грозит всего несколько лет тюрьмы… Я выдержу это! — выкрикнул он. — Ради чести нашего имени!
Старик тяжело вздохнул, но не поднял головы. Молодой человек метался туда-сюда по моему вылинявшему ковру, как лев в клетке. Я стоял, размышляя, какой дать ответ.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал лейтенант. — Вы не верите своим ушам. Но вы поняли правильно. И теперь, когда вы услышали наше предложение, решение за вами. Я бывал в вашей стране, — он горько улыбнулся. — Думаю, что знаю американцев. Они не из тех, кто отказывает человеку, охваченному горем… Такому, как я.
Я стоял, переводя взгляд с него на генерала и обратно.
— Мну нужно над этим подумать, — ответил я, вспомнив про полковника Хьюза. — Позднее… скажем, завтра вы услышите, что я решил.
— Завтра, — сказал молодой человек, — нас обоих вызовут к инспектору Брею. Мне нужно к тому времени получить ваш ответ… И я всем сердцем надеюсь, что он будет положительным.
Пробормотав несколько слов на прощанье, лейтенант и сломленный старик ушли. Едва наружная дверь закрылась за ними, я поспешил к телефону и назвал номер, который оставил мне полковник Хьюз. Услышав его голос, я почувствовал облегчение. Я сказал, что мне надо встретиться с ним немедленно. Он ответил, что по странному совпадению он как раз собирался приехать ко мне.
Полчаса до приезда полковника я, словно в трансе, ходил по комнате. Едва он успел перешагнуть порог моей комнаты, как я стал выкладывать ему историю о двух примечательных визитах. Насчет женщины он спросил, могу ли я описать ее, и улыбнулся, когда я упомянул о запахе сирени. Когда же я сообщил о нелепом требовании молодого Фрейзер-Фриера, он присвистнул.
— Вот это да! — заметил он. — Интересно… Чрезвычайно интересно! Но меня это не удивляет. У этого парня есть характер.
— Но что мне делать? — обратился я к нему.
Полковник улыбнулся.
— Это не имеет значения, — сказал он. — Норман Фрейзер-Фриер не убивал своего брата, и в нужное время это легко доказать… — он что-то прикинул. — Брей, конечно, обрадуется, если вы измените свои показания, потому что он старается повесить это преступление на молодого лейтенанта. Короче говоря, на вашем месте я подумал бы о том, как завтра при удобном случае порадовать инспектора.