. Но тогда становится непонятным, почему в указанной статье предусматривается ответственность и за посягательство на жизнь определенных лиц, совершенное из мести за деятельность по осуществлению правосудия или предварительного расследования. Причем никакой оговорки относительно того, что речь идет о деятельности, имеющей место в настоящем, в законе нет. Следовательно, в ст. 295 УК имеется в виду и деятельность, которая уже осуществлена, и которой никакого ущерба не причинено
[112]. В этой связи подчеркнем, что высказанное В. Н. Кудрявцевым мнение относительно цели преступившего запрет, содержащийся в данной норме, нуждается в уточнении. Автор пишет, будто таковая достигается физическим устранением указанных в статье лиц и «(одновременно) психологическим воздействием (запугиванием других участников процесса)»
[113]. Но подобное суждение может быть признано верным лишь при условии, что имеется в виду не конкретный процесс, а процесс в абстрактном смысле. Думается, что не утратила своей актуальности высказанная в начале прошлого века рекомендация следующего содержания: «Если уголовное правонарушение содержит в себе несколько посягательств на несколько благ различного разряда, пользующихся уголовно-правовой охраной, но одно из этих благ страдает при всех преступлениях или проступках этой категории, а другие блага страдают не при всех, а только при некоторых из этих преступных деяний; то в таком случае это уголовное правонарушение классифицируется по постоянно страдающему благу»
[114].
Представляется, что признаки, дифференцирующие ответственность за квалифицированное убийство и посягательство, предусмотренное ст. 295 УК, находятся не в области объекта преступления, а в области мотивации последнего. Жизнь судьи и других лиц, которых, говоря словами Г. В. Ф. Гегеля, можно отнести к «всеобщему сословию»[115], должна защищаться особым образом не только потому, что она является непосредственным условием осуществления определенного рода деятельности, но и потому, что итог последней способен вызвать недовольство отдельных людей, чьи интересы противоречат интересам правосудия. Поэтому логичнее было бы поместить анализируемый состав преступления в главу 16 «Преступления против жизни и здоровья»[116]. Именно таким образом решен вопрос о месте нормы, предусматривающей ответственность за умышленное убийство магистрата, судьи, адвоката, какого-либо должностного лица системы правосудия и т. п., в УК Франции. Французский законодатель поместил данную норму (п. 4 ст. 221-4) в главу I «О посягательствах на жизнь человека», хотя, как уже было сказано, в Уголовном кодексе данного государства имеется отдельная глава (гл. IV) «О посягательствах на деятельность суда».