Преступления против правосудия (Лобанова, Горелик) - страница 25

.

Отрадно заметить, что новое уголовно-процессуальное законодательство не имеет оговорки, подобной замечанию, содержавшемуся в ч. 2 ст. 96 УПК РСФСР.

Специфика признаков, характеризующих основание уголовной ответственности за преступления против правосудия, обусловливает и особенности в определении законодателем ее пределов. В обобщенном виде эти особенности могут быть представлены следующим образом.

Во-первых, нередко изменяются нижняя и (или) верхняя границы относительно-определенных или альтернативных санкций по сравнению с минимумом и (или) максимумом санкций за сходные составы преступлений, предусмотренные в других главах Уголовного кодекса (ср. санкции ч. 2 ст. 105 и ст. 295; ч. 1-2 ст. 296 и ст. 119; ч. 1-2 ст. 297 и ст. 130, а также ст. 319; ч. 1 ст. 299 и ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 1 ст. 305 и ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 286; ч. 2 ст. 303 и ст. 292; ч. 1-2 ст. 301 и ч. 1 ст. 127 УК; и др.).

Во-вторых, обнаруживаются некоторые особенности в конструировании квалифицированных составов преступлений, а также в содержании квалифицирующих признаков[141].

В-третьих, возможности освобождения от уголовной ответственности за преступления против правосудия, предусмотренные в Общей части УК, расширяются за счет формулирования специальных оснований для такого освобождения (см. примечание к ст. 307 УК). Однако, как будет показано далее, стимулирующие свойства уголовного закона использованы здесь не в полной мере.

§ 3. Классификация преступлений против правосудия

В гл. 31 УК РФ содержатся 23 статьи. Регламентируемые последними преступные посягательства имеют не только общие черты, но, естественно, и различия. В то же время есть признаки, которые одним составам преступления присущи, а в других они отсутствуют. Это, видимо, и служит основой для классификации преступлений, ответственность за которые предусмотрена в рассматриваемой главе Уголовного кодекса.

Долгое время в юридической литературе в качестве основания построения группировки преступлений против правосудия избиралась общность признаков субъекта посягательства.

Безусловно, классификация по данному признаку имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Она, во-первых, помогает сориентироваться, от кого именно защищено правосудие посредством уголовно-правовых ограничений, и, соответственно, правильно определить лицо, подлежащее уголовной ответственности за конкретное посягательство.

Во-вторых, она позволяет увидеть и некоторые недостатки уголовного закона. Так, не всегда оправдано произведенное законодателем объединение в одной части статьи Особенной части УК нескольких составов преступлений. Речь идет о тех случаях, когда один из ассоциированных составов включает в себя качества специального субъекта, а другой — нет. Подобное объединение нежелательно, ибо при толковании уголовно-правовой нормы правоприменитель может ошибочно предположить наличие в той или иной законодательной конструкции признаков, которыми она (конструкция) не обладает. Это, собственно говоря, уже происходит в теории при характеристике составов преступлений, описанных в ч. 2 ст. 312, ст. 315 УК