По указанным соображениям термин «участник судебного разбирательства» в ч. 1 ст. 297 УК целесообразно было бы заменить термином «участник судебного заседания».
Потерпевшими от преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 297 УК, являются судьи, присяжные заседатели и иные лица, участвующие в отправлении правосудия. Необходимые пояснения относительно названных лиц были даны в § 2.1 настоящей главы.
Сущность деяния, характеризующего объективную сторону рассматриваемого преступления, составляет, как вытекает из закона, проявление неуважения к суду. Соответствующее поведение виновного должно с очевидностью свидетельствовать о его пренебрежительном отношении к суду как органу, призванному отправлять правосудие, к этой самой важной процессуальной функции как таковой. Причем внешнее выражение подобного неуважения имеет, как уже было сказано, уголовно-правовое значение: оно должно выразиться в оскорблении указанных выше лиц. «Другие, кроме оскорбления, формы проявления неуважения к суду, — верно было замечено в учебной литературе, — например, неисполнение распоряжения судьи о прекращении действий, нарушающих установленные в суде правила, влекут административную ответственность по ст. 17.3 КоАП»[350].
Понятие «оскорбление» в юридической литературе толкуется обычно в соответствии с определением, данным этому понятию в ст. 130 УК, согласно которой оскорбление есть умышленное унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме[351]. Высказана и другая позиция по этому вопросу. Так, И.М. Тяжкова пишет, что «применительно к составу “неуважение к суду” требование неприличной формы выражения оскорбления является излишним»[352]. Автор, однако, не приводит каких-либо веских аргументов в защиту своей позиции. Высказанное ею суждение, что «неприличная форма» предполагает нарушение моральных и этических норм, непристойные высказывания или действия, рассчитанные на унижение чести и достоинства перечисленных лиц, вряд ли может считаться таким аргументом, хотя и верно по существу.
Попытку обосновать подобное мнение предприняли К. Ф. Амиров, Б. В. Сидоров и К. Н. Харисов. Правильно обращая внимание на различие основных объектов преступлений, предусмотренных ст. 130 и 297 УК, авторы заключают, что «нельзя исключить наличие этого состава преступления и в тех случаях, когда унизительная оценка квалификации и других профессиональных качеств судьи, способностей присяжного или арбитражного заседателя или, например, государственного обвинителя была выражена во вполне приличных словах и действиях виновного»