Меня зовут Илм Розанов — я серениец, но рос и воспитывался на Сириусе (искусственной планете, вращающейся вокруг одноименной звезды). Я заканчивал обучение по ксенопсихологии, когда мне предложили пройти особую практику, которая может благотворно сказаться на моем будущем.
Я естественно согласился.
Меня долго возили по кривым закоулкам Небесного города, над уцелевшими лесами и вновь посаженными парками, пока не доставили к отдельно стоящей группе зданий и не высадили у самого высокого из них, напутствовав: «Вас там ждут».
Я вошел в здание, подошел к администратору, как я обозначил для себя этого юношу за стойкой из стали и стекла, и назвал себя. Он протянул мне единовременный пропуск и кивнул на один из лифтов.
Прикладывая полученный пропуск к окошечку вызова лифта, и внутри него, я продолжал гадать, куда конкретно я попал и что же это за интересная практика, которая может благотворно отразиться на моём будущем. Подъемный механизм плавно довез меня до нужного этажа, но я так и не увидел на экране его номер, и выпустил меня в мрачный коридор.
Черные стены, пол и потолок лишали ощущения себя в пространстве. Это усиливалось абсолютной тишиной, окружившей меня, и неизвестно откуда исходящим светом. Я был тренированным человеком, — до недавних пор считал себя таковым, — но уже через семь минут на меня начало давить всё то, что меня окружало, и я даже подпрыгнул на месте, когда услышал за спиной тихий голос:
— Илм Розанов, следуйте за мной. Вас уже ждут, — попросил меня молодой ещё человек одетый так же, как юноша внизу, выдавший мне этот самый одноразовый пропуск, который я, как какой-то неведомый Амулет, нёс в руках.
— И кто же это? — не удержался от вопроса я, хотя и полагал, что ответа не получу.
— Идемте, — мне пришлось следовать за ним, останавливаясь через каждые два-три метра перед очередной прозрачной дверью-диафрагмой. Снова проверка пропусков. Ожидание минуты три — три с половиной и снова вперед до следующей двери-диафрагмы.
Наконец, он пропустил меня в кабинет, а сам остался снаружи. Я огляделся, мне дали на это время: просторный кабинет, вроде бы с настоящим окном. Здесь не было ни занавесок, на жалюзи. Стены на одну треть от пол окрашены темно-серой краской, а выше светло-серой. Матовые панели на стенах и потолке, некоторые из них давали свет, за другими, возможно, были спрятаны шкафы. Пол черный, столы тоже. Столов было два: один письменный со встроенной техникой, шедший параллельно боковой стены, второй — для совещания и для подчиненных во время докладов, перпендикулярно первому и вплотную к нему.