— Да, наверно, — кивнул он каким-то своим мыслям. — Просто пятнадцать лет назад в их Храме были какие-то странные события… и… А тот Законник мертв?
— Нет, жив. И мне почему-то показалось… из разговора с Мави, что это был сам Команданте?
Сей замер, широко раскрыв глаза и глядя в никуда.
— Но мне ведь это могло только показаться…
— Да, могло… Но если не показалось — она действительно очень опасна.
— Но она, кажется, заинтересована в сохранении Симбиота, — вздохнула я.
— Посмотрим, что можно будет сделать, — Сей повертел в руках кристалл с записью, переданной Мавией, и ушел не попрощавшись.
* * *
Я не видела Сея Ситхова три недели и даже не могла выбраться посетить Мави и ЗлатоГорюшку: работы было невпроворот. И с каждым днем её становилось всё больше: иногда я даже оставалась ночевать в своем кабинете, чего раньше никогда не было, даже в самый большой наплыв туристов, желающих пробрести симбов.
А в последние три дня всё шло крайне неспокойно. Были взрывы и пожары на складах, и ни одного звездолета не прибыло. Но, правда, и не отбыло — их почти не осталось, лишь несколько личных, которые стояли на приколе до лучших времен.
Если они конечно наступят когда-нибудь эти лучшие времена.
А потом я получила конверт по внутренней почте — я освобождалась от своих обязанностей на ближайшие две недели с сохранением полного заработка и контракт со мной разрывался ровно через две недели: мне выплачивалась полная зарплата за оставшиеся три месяца и половина — с четвертого до последнего месяца действия моего контракта, то есть ещё через семь месяцев: ведь всего оставалось десять месяцев до конца действия моего контракта.
Я была в шоке и седела, глядя прямо перед собой, наверное с полчаса, никак не меньше. Потом начала собираться, давясь слезами — мне всё-таки было обидно. Я собрала свои немногие личные вещи: ежедневник и ручку, подаренные мамой, сумочку — подарок сестры, и пошла домой. Пропуск у меня отобрали, точнее поставили в известность, что я больше не имею доступа в здание офисов, на выходе.
И так — это мой конец.
Я побрела домой: почему-то не было ни одного ЛеЛо, но они последние полтора месяца становились всё большей редкостью.
До дома я не дошла. Меня чем-то ударили, поволокли, и я потеряла сознание.
Я очнулась около дома-пня. Меня держали прямо перед дверью, спиной я упиралась в металл, и руки, удерживающие меня, тоже были в металле.
— Путь откроет — звони! — потребовал кто-то голосом почти лишенным эмоций, что-то холодное ещё сильнее прижалось к моему горлу. — Звони.
— Мави, — обратилась я к дому, — войти можно… я тут с новым дру… — мне пережали горло, не дав договорить.