— Нет, — она неуверенно коснулась кончика носа, который был обычно сосредоточием упрямства на её лице. Из-за его прикосновения она поджала ноги, обхватив колени руками, — разве, что ты слишком медлил прежде, чем отпустил меня, — она всё ещё была ошеломлена его поступком. Удивление заставило вздернуться темные брови, придавая её лицу ещё не виданное им очарование.
— Мели, — Себастьян коснулся тонкой кисти её правой руки.
— Что? — она повернула голову и улыбнулась ему. Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе Каникса, но механизм был уже запущен и его не остановиться. Она была невероятно… Невероятной…
— Ничего, — Себастьян взял её руку в свою, развернув ладошкой вверх. — Рад, что не осталось следов. Это я виноват… Надо было слушать тебя, — он коснулся пальцем мест, где были раны.
— Я тоже виновата… забыла, что ты почти ничего не знаешь о Живых стрелах. Не надо, — она так и сидела. Длинные пышные волосы рассыпались по плечам, огромные глаза в ореоле густых ресниц, мягкий оттенок кожи. Невероятное спокойствие и доверие к нему, и всё же — она попыталась освободить руку.
— Не пытайся снять с меня вину, — Каникс страстно поцеловал её ладонь. Потом ещё и ещё. Мелисса изогнулась и застонала. Себастьян на мгновение остановился и вопросительно посмотрел на неё.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она одними губами. Но он уже снова целовал её руку. Самый страстный поцелуй достался сгибу у локтя. Мужчина замер, не поднимая глаз. Линкс насторожено коснулась его волос и тоже замерла, опустив взгляд. Они так молча и сидели рядом, пока резиновый мячик не прыгнул в руку девушки, упражняя мышцы и больно стукнув Каникса по голове.
— Извини, забыл, что тебя надо накормить… Селестина сказала, что тебя надо будет кормить всякий раз, когда ты будешь развивать мышцы.
— Да. Я проголодалась и была бы не против поесть.
— Конечно, — Себастьян извлек ещё один поднос с едой.
— Ты опять собираешься кормить меня.
— Ты сказала, что не имеешь ничего против.
Они старались не встречаться взглядами, боясь открыть друг другу свои страхи. Улыбки были вымученными, но они все же старались поддержать друг друга.
— Не имею… но тебе тоже надо поесть. Ты ведь ещё не завтракал?
— Не завтракал… Это не важно…
— Важно. Очень важно.
— Нет… Из-за чего Селестина так рассердилась?
— У них не всё ладиться. Игорь боится, что ребёнок… их ребёнок унаследует его способность к оборотничеству.
— У него есть для этого основания?
— Да. Но риск ещё очень мал. Я его понимаю и Селестину тоже. А ещё она сказала, что я скрываю рецепт.
— Но это не так, — Себастьян коснулся её плеча, — и она это знает.